Леонид Марягин - Экран наизнанку

По ночному пустынному перрону в Петушках.

Загудел подходящий поезд.

- Внутренний монолог, активный внутренний монолог! - звучал голос шефа за кадром. - Вспоминай о хорошем, о своем, личном. Во всех подробностях... Вот так... Хорошо! А теперь - о тревожном... О трагическом!

Героиня Элла, вытирая посуду за столом под яблоней в садике, "активно вспоминала о своем хорошем и плохом" - съемочная камера неслышно по кривой наезжала крупней и крупней.

- Гениально! - шептал Давыдович.

- Порядок, - подтверждал почти беззвучно оператор Вадим, не отрывая глаза от лупы.

- Восхитительно, - просто млел от увиденного Ван Ваныч.

Рука его потянулась к деревянному ящику с аккумулятором и постучала по нему три раза.

Героиня Элла протирала тарелку.

- Стоп, - послышался голос оператора.

Элла застыла на полудвижении.

Давыдович резко развернулся к съемочной камере.

- В чем дело?

- Контакт отошел, - объяснил остановку ассистент оператора.

- Сам отошел? Пошел погулять?! - закричал Ефим Давыдович.

- Не сам, - вступился за своего ассистента оператор, - ваш, - Вадим напирал на слово "ваш", - второй режиссер постучал по аккумулятору, и контакт отошел.

- Зачем вы стучали по аккумулятору? - теперь уже злобно цедил шеф.

- Чтобы не сглазить дубль... из суеверных соображений. - Ван Ваныч затряс головой.

- Идиот!! - взревел Давыдович.

Элла грохнула тарелку о стол и убежала в кусты, изображая рыдания, шеф устремился за ней.

Оператор Вадим спокойно достал из портфеля термос и принялся за "перекусон".

Его ассистенты прозванивали кабель.

Сева вытащил из кармана уже вскрытое письмо и принялся дочитывать.

- Уже девочки пишут - просят взять на съемку? - спросил Певзнер, удобно перекуривая на ящике с боржомом шефа.

- Нет. Друг из Запорожья. Служили вместе. - Сева вытащил из конверта и протянул коллеге фотографию с кокетливыми провинциальными зубчиками по краям.

С фотографии смотрел матрос в обнимку с дородной девицей.

- Тоже хочет сниматься?

- Хочет жениться, - засмеялся Сева, - но просит для начала устроить его в какую-нибудь клинику по глазам, как он выражается. Не выдают шоферских прав из-за зрения...

- Он преувеличивает твои возможности. - Певзнер выпустил дым из ноздрей.

- Ну... Я попробую, - промямлил Сева.

Певзнер появился из узкой щели приоткрытых массивных ворот павильона.

- Ты в курсе? У нас уже нет второго режиссера. Ван Ваныч ушел!

- Куда? - опешил Сева.

- Куда - не знаю. Знаю - откуда...

- Ну что ты тянешь кота за хвост?

- Давыдович его убрал. Только что при всех объявил: "На сегодняшний день у нас нет второго режиссера".

- Его нет, будет другой... Если честно, неизвестно, какой будет лучше...

- Другим Давыдыч предложит быть тебе...

- Травишь? - Удивление Севы было искренним. - Откуда ты знаешь?

- Я знаю Давыдовича и знаю, как ему хочется угодить Фролову: он мечтает запуститься с новым вариантом "Ивана Грозного". А для этого нужно решение президиума ЦК!

- А при чем здесь я?

- Не играй ваньку. Ты живешь с дочкой Фролова.

Сева изучающе посмотрел на Певзнера.

- Зиновий, если мне предложат, ты хочешь, чтобы я отказался?

- Ты один не потянешь. Давай вместе. - Певзнер уловил колебания Севы и "дожимал" его. - За добро платят добром!

В свете прожекторов густые, слегка вьющиеся волосы Ефима Давыдовича гляделись нимбом.

- Человек с таким лицом, как у Ван Ваныча, не может быть вторым режиссером. Как только он входит в кабинет, ему сразу хочется отказать!

- Я никогда не ходил по кабинетам, - пожал плечами Сева, стоя напротив разместившегося в кресле мэтра.

- Научишься, - отмахнулся Давыдович, считая вопрос решенным.

- А если мы вдвоем, с Певзнером? Он старше меня, солиднее...

- Старше! - взревел мэтр, - Аркадий Гайдар был моложе тебя и полком командовал! А ты - "вдвоем". Вдвоем хорошо пилить дрова! В общем, решай: или ты один, или - обратно, в "Националь", пить кофе и мечтать о признании...

Весь этот разговор происходил на глазах у съемочной группы.

Певзнер, не дослушав его, вышел через щель павильонных ворот.

Хлопушка "Цена человека".

На экране героиня Элла "рвала страсти в клочья".

Сцену мы уже видели, но в этот раз камера фиксирует крупно лицо героини.

- Коля! Ты должен прийти и все рассказать в милиции! Все, как было! Ты же мне рассказал - и я поверила! Расскажи там. Там тоже люди!

Героиня совершает много физических усилий, тормоша и дергая Колю. Но глаза - пусты.

Снова хлопушка "Цена человека".