Джон Берли - Уайклифф разрывает паутину

Ни мать, ни сын не проронили ни слова. Клиффорд сразу направился к раковине и умылся с шумом и множеством брызг. Его матушка словно вышла из столбняка и принялась раскладывать жаркое по мискам. В ту, что стояла на подносе, попало совсем чуть-чуть.

Клиффорд вытерся полотенцем, с любопытством поглядывая на мать.

— Ну и долго ты еще будешь это делать?

— Замолчи, Клиффорд! — рявкнула на него Джейн. — Садись и принимайся за свой ужин.

Клиффорд сел, и мать поставила перед ним миску жаркого.

— Начинай, а я отнесу это наверх.

Она взяла поднос и направилась к лестнице, располагавшейся в углу столовой. Спустя несколько секунд дощатый пол на втором этаже застонал под ее шагами. Она спустилась вскоре, но уже без подноса.

— Я же велела тебе начинать есть!

Она заняла свое место за столом, и почти синхронными движениями оба взяли по куску хлеба, накрошив при этом на синтетическую скатерть, потом свои ложки и принялись за еду.

— Полицейских видел?

Клиффорд задумался и замер с ложкой у рта.

— Видел… вчера.

— Они опять приехали сегодня.

Он отложил ложку в сторону и бросил на мать встревоженный взгляд.

— Зачем они вернулись?

— Они обыскивают округу.

— Но они же все обыскали вчера. У них еще были такие специальные палки, и они ими везде тыкали, в канавы, там, в заросли… — Клиффорд разволновался, и слова у него стали налетать одно на другое.

— А ну-ка возьми себя в руки! — резко сказала Джейн. — Они всего лишь осмотрели постройки.

— Постройки… — Он уставился на мать, открыв рот. — А к нам в дом они заходили?

— Да.

Он воздел глаза к потолку.

— И наверх поднимались?

— Да.

— И в маслобойне были?

— Да.

Ее ответы походили на капли воды из прохудившегося крана. Между каждым из его вопросов зависала долгая пауза.

— Но они же не…

— Нет!

— Они задавали вопросы?

— Да, те же, что и вчера. Ешь живей!

Несколько минут они ели молча. Тень от решетки чуть заметно ползла вверх по стене, в солнечных лучах искрились пылинки.

— И еще эта сегодня заявилась… Жена Иннеса, в своей инвалидке.

— Что ей было нужно? — Он снова занервничал.

— Она меня про полицейских расспрашивала. О ней не беспокойся. С такими-то я умею обходиться.

Клиффорд нахмурился.

— Мистер Иннес ко мне хорошо относится.

— Хорошо относится?! Он к тебе хорошо относится только потому, что платит тебе половину положенного, когда ты на него ишачишь. Вот тебе мой совет, сынок, держись-ка ты от этой семейки подальше!

Когда Ральфа Мартина увели в другой отсек штабного автобуса, Уайклифф занялся изучением карты, кнопками прикрепленной к перегородке. Чтобы как следует войти в курс расследования, он прежде всего должен был изучить местность, «поработать в поле», как сказал бы ученый-естественник. Просто допрашивать свидетеля или подозреваемого было для него все равно что посадить в клетку подопытного зверька. Это могло дать некоторое представление о поведении индивидуума в условиях стресса, но нисколько не помогало разобраться в мотивах его поступков, его реакции на окружающее, понять, какое место эта отдельная судьба занимает в хитросплетении судеб других людей.

Он повернулся к Керси.

— Эта семья на ферме, как бишь ее?… Трегеллес… Я хочу наведаться к ним. Потом поеду домой. Тебе буду звонить завтра утром.

Он прошелся по пирсу, пересек площадь, на которой располагались основные магазины, и свернул в одну из узеньких улочек, что вели прочь от гавани. Если бы обитатели этого городка, жившие в нем сто лет назад, вдруг воскресли, они без труда узнали бы его, каждое здание было бы им знакомо. Переход от рыболовства к туризму (слава Богу, еще не окончательный) не имел пока обычного всеразрушающего эффекта.

Сразу за городской чертой дорога пошла вверх, по левую сторону поля, по правую — деревья. Затем показался въезд в кемпинг с вывеской под аркой ворот: «Трегвитенский парк отдыха и туризма». За воротами открывался вид на холмы с террасами, где деревья и кусты практически полностью скрывали припаркованные передвижные домики.

Уайклифф вошел на территорию кемпинга, миновал магазинчик и службу размещения слева и жилой дом справа. Дорожка вилась меж холмов, а по обеим ее сторонам были размечены места для стоянки автобусов. Солнце все еще стояло над верхушками деревьев, но свет его уже стал золотым, предвещая безмятежный летний вечер.

Обитатели кемпинга уже вернулись к своим домикам на колесах, дети резвились в траве, их отцы, впрочем, тоже. Голоса радиоприемников беззлобно перекрикивали друг друга. Сквозь распахнутые двери Уайклиффу было видно, как женщины разогревали на туристических газовых плитках еду.