Валентина Мельникова - Грех во спасение

Все это быстро, скороговоркой, сообщал им Антон, помогая перетаскивать их груз в шлюпку. Потом взял на руки Машу и тоже перенес в шлюпку. Сидящий на корме мичман весело посмотрел на Митю и произнес:

- Здравия желаю, господин капитан-лейтенант! - и поднес руку к козырьку фуражки.

- Саша? Кондратьев? - изумился Митя. - Неужто ты?

- Ну, меня трудно не узнать, - улыбнулся мичман, - а вот вас только по голосу! - И покачал головой. - Борода у вас шикарная, Дмитрий Владимирович, загляденье, право!

- Ничего, - Митя разгладил бороду, густую, темную, ею он зарос почти но самые глаза, и Маша подумала, что в своем нынешнем обличье он очень похож на разбойничьего атамана. По крайней мере, именно таким она представляла его себе по картинкам в детских книжках.

- Ничего, - повторил Митя, - дайте мне только до бритвы добраться, и уж поверьте, расстанусь я с этим украшением без всякого сожаления!

- Весла разобрать! - прозвучала над притихшей бухтой команда мичмана. - Весла на воду! - последовала за ней другая, И через несколько мгновений туман поглотил шлюпку, и вновь вокруг воцарилась тишина, словно и не разрывали ее несколько минут назад крики радости и восторга от неожиданной встречи людей, которые уже и не чаяли когда-либо свидеться.

***

- Ну, Алексей, у меня просто нет слов от восхищения! - сказал Митя, отрываясь от шханечного журнала <����Основной официальный документ на парусном корабле. После 1869 года - вахтенный журнал.> и от множества карт, таблиц промеров глубин и других бумаг, в которых с присущей барону тщательностью заносились результаты исследований Сахалина, пролива, отделяющего остров от материка, устья Амура... - Честно сказать, я тебе завидую!

Одно такое открытие, и можно спокойно уходить в отставку, тихо-мирно доживать свои дни где-нибудь у печи: твое имя уже и так в анналах истории. А тут - несколько, и какие все замечательные! Вот будет шуму в Морском министерстве!

Все карты придется теперь переделывать.

Алексей отодвинул бумаги в сторону:

- Признаюсь, я тоже тебе завидую, но несколько по другому поводу!

Митя виновато посмотрел на него:

- Я знаю об этом, но сумеешь ли ты когда-нибудь понять меня и простить?

- Мне хочется знать одно: ты действительно любишь Машу?

- Ты мог бы об этом не спрашивать, - Митя глянул на него исподлобья. Поверь, для меня нет никого дороже ее, и прости, прошу еще раз, если сможешь, за то, что перешел тебе дорогу.

- Нет, ты не прав, Митя! Это я Выбрал не ту дорогу, хотя видел, понимал, что Маша и ты любите друг друга, и дело времени, чтобы вы это осознали, а я тешил себя надеждами, мучился... - Он положил свою ладонь поверх Митиной и глухо, не глядя в глаза другу, произнес:

- Прости, я не смогу ее разлюбить, Митя, пойми это и не сердись! Вы прекрасная пара, жаль, что ты не понял этого раньше...

- Если бы я понял это раньше, Алешка, - с тоской сказал Митя, - все могло быть иначе, а так сколько сил я потратил на смазливенькую дрянь, которой нужны были мои деньги и положение в обществе. Она ведь меня обманывала, Алеша, подло, низко обманывала, когда клялась, что ей глубоко безразличны, даже противны ухаживания князя Василия. А на самом деле она была если не его любовницей, то на грани этого. Слишком поздно я понял, что за красивой внешностью скрывается самая обыкновенная грязная, развратная и жадная девка...

- Митя, одумайся, - недовольно посмотрел на него Алексей, - в тебе говорят обида и оскорбленное достоинство...

- Вот как раз это во мне молчит, - усмехнулся Митя, - я не из тех отвергнутых кавалеров, которые обливают помоями своих бывших возлюбленных. И не хочу особо вдаваться в подробности, только тогда не князю надо было челюсть ломать, а моей ненаглядной Алине. Я но дурости заявился в беседку на целый час раньше оговоренного времени и увидел, как моя невеста извивается в экстазе под князем, со спущенным чуть ли не до пупа декольте. Не знаю, дошло ли дело до греха, я в этом разбираться не стал. Алина кричала, что он пытался овладеть ею насильно. Я был вне себя, врезал князю по морде раз, другой... Потом он выхватил пистолет, я тоже, остальное ты знаешь... Пока я перевязывал князю рану, Алина сбежала... Вот и все! Дальше - крепость, суд, каторга!

И любовь Маши, вновь вернувшая меня к жизни!

Алексей поднялся из-за стола, Митя тоже. Мужчины обнялись, и барон внимательно посмотрел на Митю:

- Через неделю мы уходим в Охотск. Там у меня назначена встреча с генерал-губернатором Муравьевым. Вас мы высадим чуть раньше, чтобы избежать осложнений и не привлекать к вам особого внимания. В это время в Охотске бывает много американских судов. Я думаю, вам без труда удастся попасть на одно из них.