Егор Роге: Опустошение

– Если его что-то должно было добить, так это «Грин Раунд», – сказал я, – то есть он получил сто тысяч, так? А через три месяца должен был вернуть сто двадцать?

– Нет. Ему дали кредит на половину суммы залога – пятьдесят тысяч.

– Ясно, сколько ошибок может сделать один человек в единицу времени? Это риторический вопрос.

– Когда пришло время возвращать пятьдесят тысяч, их уже не было.

– И у него забрали квартиру?

– Нет, они сказали, что готовы продлить еще на три месяца, но он должен погасить проценты – десять тысяч.

– Артем погасил проценты? – спросил я. – У него же не было денег.

– Не было. Но мы продали все имущество за десять тысяч, – ответила Вероника.

– Неудивительно, правда, оно стоило минимум тридцать, что дальше?

– Когда он отдал эти деньги, тогда они и отобрали квартиру, сказав, что кредит не возвращен.

Я был поражен. Насколько Артем обезумел, что сам, как загнанный волк, бежал в ловушку.

Все, что они сделали с ним, было очевидно с момента оформления кредита.

– Судиться не пытались?

– Нет, юрист сказал, что все законно.

Я встал. Захотелось пройтись по комнате. Мне не было жаль Артема, но судьба была немилосердна к нему.

– У нас еще оставалось немного денег, которые были отложены на Кипре, – продолжила Вероника, – и он купил билет в Грецию.

– Зачем? И как? – поинтересовался я.

– У него была карточка, привязанная к счету. Он придумал новый бизнес, с одним парнем из Риги, который теперь живет там. Хотел заниматься недвижимостью.

– Да, это у него отлично получается, – заметил я.

Вероника не стала замечать мою иронию.

– Десять дней назад, ты как раз прилетел в тот день, – я провожала его в аэропорт…

И тут она разрыдалась. Громко, в голос. Я даже испугался, ее не удавалось успокоить в течение минут двадцати.

«Можно ли беременным давать нашатырный спирт?» – подумал я, но потом успокоился: какая разница, если нашатырного спирта у меня все равно нет.

Истерика Вероника закончилась сама собой так же внезапно, как и началась.

– Его арестовали прямо на паспортном контроле, – продолжила она, – сейчас он в тюрьме.

– За что?

– Латвия дала международный розыск.

– Ну и что! Они давно это сделали, только не знали, что он теперь имеет другие имя и фамилию…

ЕВГЕНИЯ!!!

Я взял телефон и набрал домашний номер Жени. Она взяла трубку сразу, как будто ждала моего звонка.

– Зачем? – спросил я, – зачем ты это сделала?

– Ты уже догадался? Я отомстила ему за всех нас…

И она положила трубку.

– Кому ты звонил? – спросила Вероника.

– Это уже не важно. Что ты хочешь от меня теперь? Я же не смогу вытащить его из тюрьмы.

– Я знаю. Это попробую сделать я.

– Побег устроишь?

– Нет, но я не хочу сейчас об этом, – мне нужны деньги.

Я рассмеялся.

– Вероника, это уже слишком.

– Ты неправильно понял меня. У нас есть три машины, я могу их продать.

– Продавай.

– Их забрал Иван. Сказал, что Артем ему за что-то должен. Это неправда.

Она снова всхлипнула, но, взяв себя в руки, продолжила:

– Помоги мне справиться с ним. Я все сделаю дальше сама.

Я пообещал ей дать ответ завтра.

Мой звонок удивил Тенгиза.

– Послушай, я уже и думать забыл про Артема, – ответил он, когда я попросил его о помощи, – что ты за человек. Артем этот вообще не человек, а дурак. Зачем он тебе?

– Ты обещал помочь, Тенгиз, если я попрошу, помнишь? Так вот я прошу…

Иван трясущимися руками отдавал мне ключи и документы от машин. Он сказал, что его привезли ко мне какие-то люди и он очень их боится.

– Не бойся, – ответил я, – не бери чужого – и проживешь долго и счастливо.

Вечером позвонил Тенгиз. Сказал, что это ответный подарок за те шестьдесят тысяч.

– Но больше подарков не будет, – сказал он и положил трубку.

Я еще раз видел Веронику, примерно когда мальчику исполнился месяц. Мальчишка родился здоровым и крепким. Она решила дать ему имя Юлий. Передав подарок, я уже собрался уходить, но она остановила меня.

– У меня для тебя есть кое-что, – сказал она и передала маленькую записку.

Я развернул ее. Почерком Артема было написано одно слово: «Спасибо!»

«Спасибо!»

Записку я хранил у себя все это время, и вчера, после звонка Артема, в папке с важнейшими документами своей жизни: свидетельствами о рождении детей, о браке, расписками, дипломами, профессиональными сертификатами – нашел и ее. Десять лет пролежала в пластиковом файле, как напоминание о тех годах.