Егор Роге - Опустошение

В январе Евгения сказала мне, что хочет навсегда уехать из Москвы. По возвращении в Ригу ее ждала новая работа и привычное окружение. Признаться, я был рад этому. Наши отношения тяготили меня, и я невольно вспоминал слова Артема о том, что наш союз с Женей возможен, пока есть общий враг. «Интересно, – думал я, – сбудется ли его пророчество и в отношении Макса и Иры?»

Расставание с Женей было коротким, как и все верные расставания.

Я проводил ее на вокзал, с двумя небольшими чемоданами, и сказал, что остальные свои вещи она сможет забрать, когда ей будет удобно.

Дождавшись отхода фирменного поезда «Latvia», я еще некоторое время смотрел ему вслед.

Ни Ригу, ни Латвию я не посещу в ближайшие десять лет.

В субботу вечером, дней через десять после отъезда Евгении, мне позвонила Вероника. Удивить меня непросто, но этого звонка я совершенно не ожидал. Вероника настаивала на немедленной встрече со мной, сказав, что это очень важно для нее. Я уточнил, важно ли это для меня. Подумав, она ответила, что для меня эта встреча не представляет интереса, но она очень просит меня о ней.

Я сказал, что перезвоню ей через пять минут, и попросил номер телефона.

Она без задержки продиктовала мне свой домашний номер. Подумав, я решил, что опасности никакой нет, и позвонил Веронике.

– Привет, Вероника, что случилось?

– Мне нужно с тобой встретиться, немедленно, это очень важно.

– Я понял, – ответил я, – это ты уже говорила. Давай обсудим по телефону.

– Я очень прошу о встрече.

– Приезжай ко мне.

– Я приеду, диктуй адрес.

Через сорок минут раздался звонок в дверь. Все это время я думал, с какой целью Вероника хочет встретиться со мной. Версии, которые приходили мне в голову, я отбрасывал одну за другой. Если бы Артем хотел встретиться со мной, он мог бы позвонить сам. Да и что нам было обсуждать? Финансовых претензий у него ко мне быть не могло. Предлагать что-либо мне, любое сотрудничество, сделку он бы не решился. Может быть, квартира? Я собирался покупать квартиру, но он не знал об этом, да и купить квартиру у Артема означало находиться в постоянном риске: любой человек в любой момент времени мог дать точно такой же документ о покупке этой квартиры.

К моменту прихода Вероники у меня не было ни одной идеи, зачем она едет ко мне.

– Привет, – я посмотрел на ее живот, – да ты же родишь скоро!

– Я не рожать приехала, – с вымученной улыбкой сказала Вероника, – мне нужна помощь.

– Тебе или Артему?

– Больше, наверно, мне. Ему ты уже не поможешь.

Формулировка поставила меня в тупик. Так ведь не говорят о живых людях.

– Он жив?

– Да. И, надеюсь, здоров.

– Он тебя бросил?

– Оставил. Но не по своей воле.

Я только сейчас заметил, что мы все еще стоим в коридоре.

Пригласив ее в комнату, я предложил кофе.

– Мне вообще-то не положено, – ответила Вероника, – но не откажусь.

«В последнее время я много общаюсь с беременными женщинами», – думал я, заваривая кофе.

– С чего начать? – сама себя спросила Вероника. – Начну с бегства из офиса… Артем задолжал за три месяца Вахе и Лорсу. К тому моменту он уже понимал, что отдать этот долг не сможет. По сути, последними, с кем он расплатился, был Тенгиз, Артем выплатил ему шестьдесят тысяч, частями по пятнадцать, в течение месяца.

Взяв своего водителя, Ивана, он несколько дней искал подходящий склад для того, чтобы сложить все имущество офиса.

Отправив в пятницу Иосифа в Италию и распустив на выходные всех сотрудников, Артем, наняв пять бригад грузчиков со своим транспортом, за один раз вывез из офиса все, что представляло хоть какую-то ценность. На следующий день, в воскресенье, он так же перевез мебель с основного склада. В понедельник он перевел оставшиеся деньги на свой офшор и переехал в гостиницу.

– Профессионально, ничего не могу сказать, – ответил я, когда Вероника прервалась, сделав глоток кофе, – что дальше?

– Дальше нам нужно было продать квартиру – это было очень сложно, но мы нашли покупателей.

– Так быстро?

– Вернее, это были не покупатели, а банкиры. Они предложили кредит под залог квартиры.

– А зачем Артему понадобился кредит? – поинтересовался я.

– Ему нужны были деньги, вот он и взял кредит на три месяца под двадцать процентов.

– Под двадцать годовых?

– Нет, под двадцать за три месяца, это восемьдесят процентов годовых, – ответила Вероника.

– Что его так прижало? Зачем такие дорогие деньги?

– Он хотел продать «Грин Раунд», я не знаю деталей.