Э. Хартли - В день пятый

Какой бы впечатляющей ни была коллекция, Томас вспомнил о цели своего визита только тогда, когда дошел до последнего зала. Там размещались пять каменных плит с изображениями юношей, отдыхающих на ложах, играющих на дудках и занятых какой-то игрой, связанной с распитием вина и бросанием кубков. Их головы украшали венки из листьев, грудь и руки были обнаженными, а нижние части тел завернуты в покрывала. По большей части юноши были разбиты на пары. Двое трогали друг друга, как показалось Томасу, с безошибочной чувственностью и сексуальностью. Впрочем, древние греки, в отличие от христиан, не считали подобные вещи чем-то предосудительным.

Плиты образовывали четыре стенки длинного каменного ящика — саркофага, разрисованного изнутри. На крышке был изображен обнаженный юноша, вероятно покойник, по изящной дуге летящий в голубую гладь пруда, окруженную склонившимися стилизованными ивами.

Гробницы с ныряльщиками.

Томас долго смотрел на саркофаг, затем принялся листать путеводитель. Эта вещь датировалась V веком до нашей эры и была единственной в своем роде. В путеводителе говорилось, что изображение ныряющего юноши было метафорой, символизирующей переход души от жизни к смерти, в потусторонний мир.

Томас не мог оторвать взгляд от изображения ныряльщика, завороженный его энергией и грациозностью.

«Это ли испытывал Эд в последние мгновения: освобождающий полет в новую, животворную стихию, смывающую грязь, накопленную за долгие годы жизни?»

Ему хотелось бы думать так, однако смерть по-прежнему оставалась для него пустотой, глухой стеной, концом, а не переходом. Эд не плыл в прохладной воде, не выбрался на берег к полям Элизиума, так же как не поднялся на небеса, чтобы присоединиться к хору ангелов. Он просто умер, и Томас после еще одного странного дня блужданий по древним местам, когда-то населенным многими поколениями, нисколько не приблизился к ответу на свой вопрос.

Он снова просмотрел заметки Эда.

— А где остальные? — спросил он пожилого смотрителя музея, только что отчитавшего одного из посетителей за фотосъемку со вспышкой.

— Остальные? — недоуменно произнес тот, вопросительно всматриваясь в лицо Томаса с открывшейся ссадиной над глазом.

— Гробницы с ныряльщиками, — ответил Томас, читая вслух из дневника брата. — Тут речь идет о нескольких. Где остальные?

— Других нет, — обиженно произнес сотрудник. — Только эта. Единственная в мире.

Томас раскрыл путеводитель на плане места раскопок и спросил:

— Где она была обнаружена? Я этого не видел.

— Не в городе, — ответил сотрудник музея, словно общаясь с умственно отсталым. — В некрополе. — Он ткнул пальцем в край карты за городскими стенами, затем поднял взгляд и указал на север.

Томас не стал ждать более подробных объяснений.

Идя по дороге, окружавшей места раскопок, и ища взглядом Порта-Ауреа — золотые ворота в древних городских стенах, Томас почувствовал, как начинают сказываться последствия стычки с Сато. Помимо ссадин заныло правое бедро, на которое он упал, а левый бок отзывался болью при каждом глубоком вдохе. Неужели сломаны ребра?

«Зато это отвлечет внимание от растянутых связок колена».

Томас полагал, что идет в направлении современного города, однако это место оказалось отличным от Помпеев и Геркуланума. За городскими стенами простирались поля, заброшенные фермы и заросли гигантского чертополоха, высокого, словно бамбук. Томас шел дальше по пустынной дороге, залитой ярким солнцем, чувствуя нарастающее напряжение в грудной клетке при каждом усилии, струйки пота на затылке, все больше сомневаясь в целесообразности своих действий. Зной плотной дымкой висел над сочными зелеными и желтыми красками полей. Даже птицы исчезли. Единственными признаками жизни оставались сухой шелест стеблей травы и вездесущие ящерицы, спешащие в укрытие при приближении Томаса.

Затем, еще до того, как он различил в пожухлой траве остатки каменных стен, Найт заметил вдалеке навес, сверкающий на солнце металл и яркую оранжевую ленту, ограждавшую место раскопок. Свернув с дороги, Томас направился напрямик через низкорослый кустарник. Вскоре он увидел высокого худощавого мужчину в шортах и широкополой шляпе, склонившегося к земле и внимательно изучавшего какую-то находку.

Он стоял спиной к Томасу, и тот смог приблизиться незамеченным, получив несколько секунд для подготовки вступительной фразы. Перешагнув через оранжевую ленту, Найт спустился в расчищенный в сухой земле прямоугольник, в котором виднелось основание стены, выложенное из камней.