Э. Хартли - В день пятый

Скоро надо будет возвращаться в деревню. Он плавал почти целый час и уже начинал уставать, хотя это было не более чем ленивое скольжение по воде. Взошла луна. Он успел привыкнуть к темноте неба и моря, но время от времени его била дрожь, которую нельзя было списать на теплую, похожую на масло воду. Море оставалось просто необычайно спокойным, волны накатывались на берег так тихо, что он едва слышал их за звуком собственного дыхания и медленным, размеренным плеском брасса. Надо будет возвращаться в деревню, а завтра он отправится домой, так и не найдя того, что искал среди этих тропических островов, чем бы оно ни было.

Вот только это оказалась не совсем правда. Он не нашел того, что искал, но, возможно, за эти три последние ночи обрел в молчаливой безмятежности моря что-то другое. Он собирался отказаться от дальнейших поисков, от своей миссии, к которой он сам неизменно относился со смешанными чувствами, но время, проведенное на острове, быть может, хоть чуточку это упростит, усмирит гложущий, неуемный позыв вернуться сюда или отправиться куда-нибудь в другое место.

Но куда еще можно податься? Если этого нет здесь, то, вероятно, нет нигде.

Никогда прежде он не позволял себе заострять внимание на этой мысли и сейчас улыбнулся, перевернувшись на спину и уставившись на звезды, которые миллионами усыпали небо так, как это никогда нельзя увидеть в Штатах. Он вдруг подумал, что можно будет их пересчитать, если потратить немного времени.

Расслабившись, он отдался течению, чувствуя, как вода под ним становилась все более прохладной по мере того, как дно быстро понижалось, затем вдруг резко заработал ногами, выбираясь на узкую плоскую скалу, уходящую в море подобно хвосту какой-то огромной вулканической ящерицы. Он вспомнил надежду — нет, убеждение, захлестнувшее его при первом же взгляде на эту неровную каменную полосу. Несомненно, это должно быть здесь.

Но он ничего здесь не нашел, а его скудные средства давно иссякли.

В обычное время бухта была бы усыпана огоньками фонарей простых рыбацких лодок, однако сегодня он был здесь совсем один, как и два предыдущих вечера, став повелителем моря благодаря причудливой смеси здравого смысла и суеверий, определявшей поведение местных жителей. Можно было вот так же плавать здесь еще целую неделю, владея морем до самого горизонта. Но ради чего?..

Шестым чувством он ощутил какое-то движение в воде под собой. Мгновение ему казалось, что кто-то к нему прикоснулся, однако это было не так. Кто-то скользнул мимо. Очень большой.

Боязнь темноты, рассказы об акулах и странных тварях, услышанные от жителей деревни и понятные лишь наполовину, — все это мгновенно нахлынуло на него. Развернувшись, он сориентировался, определил, как быстрее всего добраться до берега, и принялся усиленно рассекать воду, направляясь к скалам.

Он проплыл несколько ярдов, и первая волна паники начала стихать. В воде вокруг не было видно ничего, никаких признаков чего бы то ни было движущегося, того, что там вообще что-либо было. Он сделал глубокий вдох, успокаиваясь, и рассмеялся, обращая своей смех к черному небу над головой. Воображение, как всегда гиперактивное, по мнению его начальства, в который раз сыграло с ним шутку. Он сделал два неспешных гребка к берегу, рассеянно гадая, насколько здесь глубоко. Направив ступни вниз, он задержал дыхание, закрыл глаза и постарался погрузиться как можно глубже, вытягивая над головой руки.

Футах в двух под собой он наткнулся на что-то твердое, однако это был не камень и не песок. При соприкосновении оно чуть сместилось, но только самую малость. Нечто большое и твердое зависло практически неподвижно в толще черной воды.

Акула? Нет. Акулы плавают. Постоянно находятся в движении. Они вынуждены так поступать, потому что в противном случае утонут. А это… Что бы то ни было, оно просто висело в воде, словно прикованное ко дну.

Прежняя паника вернулась с новой силой, и он вынырнул на поверхность, жадно глотая воздух, так, словно пробыл под водой несколько минут. Оказавшись на поверхности, он сразу же начал грести изо всех сил, направляясь к берегу и деревне.

Он как мог далеко выбрасывал руки вперед, а затем отталкивал воду с такой силой, что грудь и плечи поднимались над поверхностью с каждым неистовым гребком.