Виктор Мясников - Изумруд - камень смерти

Вовец понял, что задерживаться тут не стоит, надо удирать, и как можно быстрей. Он бросился наискосок по склону, поднимаясь в гору, стараясь скрываться за деревьями. Но охотник его уже заметил. Он замедлил бег, на ходу переводя винтовку в боевое положение, поднимая и прижимая приклад к плечу. Для хорошего выстрела следовало восстановить нормальное дыхание и сердцебиение, чтобы оружие в руках лежало неподвижно. Стрелок замер и поймал в окуляр оптического прицела бегущую фигурку. Знакомая спина в грязной футболке мелькала среди деревьев, только через плечо была надета какая-то дурацкая скатка. Человечек бежал вдоль шкалы, нанесенной на стекло прицела, от угольничка в центре по вертикальным рискам, и Двужильный - а это был, конечно же, именно он, - машинально пересчитал эти черточки, переводя в секунды упреждения. Он повел стволом, перенося линию прицеливания на пару делений впереди бегущей цели, как это делал обычно при охоте на лося. Потом плавно нажал на спусковой крючок. Грянул выстрел. Горячая гильза улетела в траву.

Пуля просвистела перед самым лицом Вовца. Ему даже показалось, что он почувствовал воздушную волну, отброшенную пролетевшим кусочком свинца. И он тут же резко присел, опершись руками о землю, отскочил в сторону и понесся зигзагами, через каждые три-четыре шага меняя направление. Еще одна пуля пропела в стороне.

Двужильный ошибся. Между бегущим мужиком и бегущим лосем есть одно существенное различие. И это вовсе не рога, как могут подумать некоторые. Лось иногда бывает безрогим, так же, как и мужик рогатым. Просто лосиная туша очень большая, поэтому плюс-минус полметра отклонения пули от точки прицеливания могут никакой роли не играть. Мужчина же нормальной комплекции в эти полметра может целиком ужаться. Этого Двужильный и не учел, машинально перенеся приемы привычной охоты на крупных копытных в охоту на худощавого человека. Следовало более тщательно просчитать упреждение и стрелять точнее. А так оказался утерян эффект первого выстрела, когда дичь ещё не подозревает, что находится под прицелом, и позволяет взять себя на мушку. Следующий выстрел Двужильный сделал скорее с досады, чем от желания попасть в цель. Будучи профессионалом, он прекрасно понимал, что, стреляя в гору, да ещё в лесу и с расстояния метров в сто пятьдесят-двести по мишени, которая постоянно выбегает из поля зрения, - дело совершенно безнадежное. Поэтому он крикнул хозяину собаки, чтобы тот спускал своего пса, а сам кинулся бежать в гору. Он хотел подняться повыше, рассчитывая, что оттуда будет лучший обзор, и когда собака остановит беглеца, его можно будет спокойно расстрелять.

После выстрела бегущий собаковод встрепенулся и поднял глаза от земли. Впереди поперек дороги лежала огромная разлапистая ель с узким просветом среди густой хвои. А дальше, на склоне горы, среди деревьев мелькал человек.

- Стоять! - заорал собаковод. - Стой, тебе говорят!

Овчарка остановилась, вздрагивая и поскуливая. Ей не терпелось продолжить погоню, настичь человека, чей след она вынюхивала уже несколько километров, вцепиться в него клыками, почувствовать вкус горячей и соленой крови, сбить с ног и сторожить до прихода хозяина. Хозяин похвалит и даст кусок сахару. И когда был отстегнут от ошейника карабин поводка и прозвучала долгожданная команда: "Фас!" - овчарка помчалась вперед широким волчьим махом, стелясь над землей, аж комья летели из-под когтистых лап. Она была гораздо ниже хозяина, поэтому не могла с высоты своего собачьего роста увидеть беглеца, заслоненного еловыми ветками, словно театральными кулисами. Но она прекрасно чуяла его запах - острый, чуть горький и кисловатый. Беглец прошел здесь считанные минуты назад, и нерассеявшийся запах стоял в воздухе высоким коридором, упиравшимся в узкую щель хвойных кулис.

С громким злым лаем овчарка влетела в проход среди еловых сучьев. Ее морда вошла в петлю, выдернув её из всех закрепов. Удавка затянулась и остановила псину. Рывок за шею опрокинул её, по инерции мчавшуюся вперед. Она покатилась по земле, скручивая провод. Разинув пасть с вывалившимся длинным липким языком, оскалив острые желтые клыки, она задергалась, пытаясь вдохнуть воздуха. Из стиснутого горла не вырвалось ни звука. Здоровое, сильное животное не хотело погибать, неистово билось на земле, пытаясь вырваться, но удавка затягивалась все туже, врезаясь в горло. От мощного рывка конец пригнутой березы выскочил из зацепа, и дерево резко распрямилось, вздернув бессильно трепыхающуюся овчарку.