Виктор Мясников - Изумруд - камень смерти

- Так ведь нет у меня ничего, - изумился Вовец, - нас же с ними кинули.

- Кто, когда? - ещё больше изумился Косарев.

- Да еврей этот тамбовский, Ванька Кацман, - пояснил Вовец, - взял камни, обещал на следующий день рассчитаться после проверки и взвешивания, а ночью его ухлопали. И все, никаких концов. А остальное Ченшин унес, я же вам рассказывал.

- Так я и поверил, как же, - хмыкнул подполковник. - Ты не из тех, кто вот так запросто отдаст свое добро. Врешь ведь?

- Как хотите, можете не верить. А лучше проверьте. У него наши камушки должны обнаружиться. Впрочем, их было-то всего ничего. Гораздо хуже, что Ваньку грохнули, другого покупателя сейчас не найти. Камней-то я съезжу ещё наковыряю, тут проблем нет.

- А вот это вряд ли, - возразил Косарев. - Вся эта территория изымается у лесхоза и закрывается для посещения. Твоя шахта будет законсервирована, вход засыпан. Государство не должно нести ущерб. Так что ты туда не ходи больше.

- Да и хрен с ним, - беспечно махнул рукой Вовец, - проще жить без этих изумрудов. На заводе вкалывать как-то спокойнее. Да и вы, поди, кантовать перестанете, а, товарищ подполковник?

- Что ж, - Косарев задумчиво пригладил волосы, - тебя, как и шахту, тоже придется до поры законсервировать. Только взрывать не будем, - пошутил и сам же рассмеялся. - Живи обычной жизнью, пока не понадобишься.

- Надеюсь, - Вовец поднялся, - что никогда не понадоблюсь, как и вы мне.

- Не зарекайся, Слесарь, - Косарев направился к дверям. - Провожу тебя до выхода, а то ещё заблудишься в коридорах. А потом, - он хитро прищурился, - как знать, может, мы тебе самому вдруг понадобимся? Так ты звони, спрашивай Четвертого, не стесняйся.

* * *

Вообще-то Вовца консервация не то чтобы обидела, но слегка задела: попользовались - и в чулан, до следующей рыбалки. Впрочем, с другой стороны, он получил свободу. Никто не выдернет среди ночи из дому, не заставит писать километровые отчеты и стучать на друзей. Артели своей он доходчиво объяснил, что госбезопасность провела с ним профилактическую беседу и не советовала больше соваться на изумрудные залежи.

- Да провались они! - сказал Серж и потрогал бок: как там ребра?

- Без них как-то крепче спится, - сказал Клим и сладко зевнул, прикрывая рот.

- А, - беззаботно махнул рукой в гипсе Серый, - мне изумруды никогда не нравились. Лучше пойдем, ребята, агаты на Синаре копать?

- Жалко, - вздохнула Валентина, - так мечтала изумруды погранить, колечко себе сделать или сережки.

- Да и я бы своей старухе.., - следом вздохнул Клим. - Зря ты, Вовец, не оставил чуток для себя.

- А я оставил, и не только для себя. - И Вовец вытащил из кармана сверток размером в сигаретную пачку. - Думал, если госбезопасность прижмет, отдам. Все ж таки не в доме найдут, а как бы сам принес сдавать. Тут пятнадцать лучших камней из всей добычи.

Его чуть не задушили в радостных объятиях. Особенно старалась Валентина. Потом спросила Вовца:

- Сейчас я с богатым приданым, не хуже тебя. Чего тебе подарить? Проси, что хочешь.

- Да у меня и так все есть, - он пожал плечами. - Ты есть, друзья надежные. Рюкзак только пропал.

- Ладно, рюкзак, - кивнула Валентина. - А ещё что?

- Да хватит и этого. Теперь ты скажи, что тебе подарить?

Валентина обняла его, ткнулась губами в ухо и что-то неразборчиво прошептала.

- Ничего не понял, - сказал Вовец, - ты толком скажи.

- Ребенка! - громко и четко произнесла Валентина и уточнила: - Лучше девочку.

- Что, прямо сейчас? - захохотал Вовец, и вся артель подхватила этот веселый смех.

* * *

Екатеринбург - Крутиха - Екатеринбург 1996, 2002