Фридрих Незнанский - Синдикат киллеров

— Вот теперь я должен завязать тебе глаза. А ты обещай не срывать повязку, и тогда я оставлю твои руки свободными. Обещаешь?

— Обещаю, — буркнула она. Нет, опасности она и вправду никакой не ощущала, и это ее даже стало пугать.

Он ловко натянул ей на глаза широкую повязку на резинке.

— Не жмет? — спросил заботливо.

Она только пожала плечами.

Так они ехали еще около получаса, и Ирина даже начала подремывать. Наконец машина остановилась. Водитель вышел, открыл дверцу со стороны Ирины, вывел ее, прихватив ее вещи, и они небыстро пошли по лесной тропинке куда-то вверх. Ирина ощутила сильный сосновый запах и речную прохладу. Шли недолго.

Селихов помог ей спуститься в бункер, закрыл люк и снял с лица повязку.

— Вот мы почти и дома.

Ирина с любопытством огляделась. Тесноватое цилиндрическое помещение, освещенное лампами дневного света. Странные приборы на стенах и низком потолке. Круглая крышка, запиравшая торец трубы более чем полуметрового диаметра, откинулась сама по непонятной команде этого странного похитителя. А он легко поднял с пола длинную гондолу, вставил в отверстие трубы и предложил Ирине сесть в нее. Сам сел сзади.

— Небольшое путешествие под землей! — сказал он таинственно. — Только надо пригнуть голову. — И показал как. После этого дернул небольшой рубильник на стене трубы, и гондола, быстро набирая скорость, понеслась в темноту. Путешествие оказалось коротким и совсем нестрашным. Что-то похожее на пневматическую почту. О чем она и сказала.

Селихов усмехнулся ее непосредственности. Хорошая девица. Зря ее впутали и эту историю...

Впереди показался свет, и гондола остановилась. Ирина увидела, что находится в большом слабо освещенном зале. Селихов снова взял ее за руку и повел вдоль стен, причем некоторые из них, прозрачные, сами раскрывались при их приближении. Прямо колдовство какое-то? И вот опять перед ними сама собой открылась дверь в небольшую комнату, тоже освещенную лампами дневного света. Здесь было прохладно, но не холодно.

— Вот тут ты и посиди немного, — сказал Селихов. — Вон там — туалет. Телевизор посмотри. Если язык знаешь, можешь даже Америку поймать. А я принесу поесть и попить, если хочешь. В общем, думай, а надумаешь, нажми кнопку возле двери и говори, я услышу, связь чистая.

— Эй, зовут-то хоть вас как?

— А это тебе, Ира, ни к чему. Постарайся меня не запоминать. На всякий случай. Тебе же спокойней. Понятно?

— Понятно, — вздохнула она печально.

— Ну вот, я ж говорил, что ты — молодец. Таких не бросают. Привет, отдыхай. Чего захочешь, нажми кнопку и скажи.

Он вышел, и дверь за ним мягко закрылась сама, не оставив даже щели. Вот это действительно похищение! Прямо как у Дюма!

Федор Маслов явился минута в минуту, как было приказано Грязновым. Закрыл машину, поднялся на лифте на пятый этаж и нажал дверной звонок трижды. Никто ему не ответил. Он снова и снова нажимал кнопку, слышал звон за дверью, но в ответ — тишина. Тогда он стал стучать — никакого результата. Дверь была закрыта.

Федор быстро вернулся к подъезду, где видел телефон-автомат. Набрал номер Грязнова, тот тоже не отвечал. Позвонил Романовой и доложил о странном молчании в квартире.

Александра Ивановна бесшабашно выматерилась и велела ждать, потому что с этой красивой куклой можно запросто с ума сойти. А Грязнов, сказала она в конце своего громкого монолога, только что выехал на очередное убийство.

Словом, ничего не попишешь, понял Маслов, придется ждать до упора.

Он снова поднялся наверх, позвонил в дверь на всякий случай, а потом сошел на один лестничный пролет и, устроившись на подоконнике, чтобы видеть машину, закурил.

— Уже слышал? — спросил Грязнов, входя вслед за Игорем Залесским в кабинет.

— О чем? — удивился Турецкий их совершенно замызганному какому-то виду и бросил телефонную трубку.

—Он не знает, — констатировал Игорь, залпом выдул полный стакан воды из графина, налил еще и протянул Славе. А сам плюхнулся устало на свой стул. — У нас еще один, уважаемый товарищ юрист, — передразнил он меркуловскую интонацию.

Турецкий глядел на них глазами человека, который абсолютно не понимает, о чем идет речь. Наконец до него стало доходить. Он, словно школьник на уроке, поднял руку.

— Прошу помолчать. Убийство?

Грязнов, оторвавшись от стакана, кивнул.

— И вы хотите, чтоб я угадал?

— Ну уж... — с откровенной иронией протянул Игорь.

— Это Сучков, — как о давно известном, сказал Турецкий.