Владимир Тодоров - Пятый арлекин

Онур долго кружил по трупам, шевеля носом с обгоревшими усами, пока не почувствовал биение жизни глубоко под пепельным покровом. Онур неуверенно стал разгребать этот мертвый покров и откопал двух молодых крысят разного пола. Они также чудом остались живы, и в их глазах навечно впечатался ужас пережитого.

И опалившееся сердце Онура дало первый живительный толчок. Он прижал к своему угольному телу двух спасенных крысят и пополз на пароход, загруженный сладостями: детям они нужны в первую очередь.

— Все в мире имеют свои судьбы, — подумал Онур, — даже листья, опавшие с деревьев. Я возрожу свой погибший народ из этих двух перепуганных детей, и мы обретем прежнюю силу. Глаза его были сухи, потому что огонь выжег в них все слезы, обычно живущие там в ожидании подходящего случая радости или печали, но была в его глазах такая сила жизни самой природы, которую нельзя уничтожить в любом ее проявлении, даже если она не отвечает традиционным понятиям о совершенстве…»

Дочитав до конца, Альберт еще раз усмехнулся и, швырнув книжку под массивную кровать с золочеными спинками, прикрыл глаза.

— Черт с вами, с вашими Онурами и идеями. Я никогда не занимался политикой и не влезал в авантюры такого рода. Надеюсь, что вы, господа, со своим национал-социалистическим бредом, обойдетесь без меня…

Многие люди на земле свои воспоминания начинают словами, что война нарушила их планы или же вообще изломала всю жизнь. Если бы Максу пришлось писать о своей жизни, то написал бы, что его планы нарушил мир и капитуляция фашистской Германии.

Тридцатидвухлетний майор «СС», специалист по концлагерям, заклятый идеолог фашизма, Георг Ландер, как он именовался тогда, спешно бежал от советских войск в Американскую зону Германии, потом выбрался в Испанию, где генерал Франко любезно укрыл от возмездия тысячи таких, как Ландер. Здесь нашел прибежище и Отто Скорцени, любимец фюрера.

Сначала они притихли, напуганные всеобщим людским гневом, когда стали достоянием гласности все зверства фашистского режима, затем постепенно страны, истерзанные фашистской оккупацией, стали залечивать последствия войны, и Ландер зашевелился. Но теперь нужно было соблюдать осторожность, идеи фашизма в открытом виде ни у кого сочувствия или поддержки вызвать не могли. Ландер сплотил вокруг себя группу таких же фанатичных гитлеровцев и приступил к налаживанию связей и установлению мостов с Южной Америкой, куда потом, после разгрома, стекались кадровые офицеры Вермахта, которым нечего было рассчитывать на милость, так как на их совести были сотни тысяч замученных и погубленных людей разных национальностей: русских, украинцев, белоруссов, французов, евреев, поляков, немцев — участников Сопротивления, чехов и других.

И вот их усилиями в печати стали, поначалу робко, появляться книги, обеляющие Гитлера и национал-социалистов. Гитлер в них выглядел носителем свободы, поклонником прогресса и демократии, человеком трагической судьбы, любящим детей, музыку, который вел аскетическую жизнь во имя процветания гуманных идей фашизма. Поначалу эти «произведения» были немногочисленны, люди кидали эти книги в урны с мусором, но подрастало новое молодое поколение, не знающее ужасов пережитой человечеством трагедии или знающее об этом понаслышке, и Ландер понял, что для возрождения фашизма появилась благодатная почва, тем более, что правительства западных стран забыли о Потсдамских соглашениях, о Нюрнбергском процессе и не препятствовали возрождающейся пропаганде неофашизма, успокаивая изредка корреспондентов газет, радио и телевидения, что для — тревоги нет оснований, и опасность видят только коммунисты, явно преувеличивая ее или же раздувая в своих пропагандистских целях. А тем временем в Германии возобновились факельные шествия, бывшие гитлеровцы собирались на ежегодные собрания, в Америке фюрер фашистов, старательно подражая бесноватому, прилизав челку и скосив глаза, давал интервью корреспондентам, излагая взгляды на будущее человечества, мало чем отличающееся от идей Гитлера. В Италии фашисты, именуемые «Красными бригадами», прорываясь к власти, объявили открытый террор демократии буржуазного общества.

— Пора действовать, — заявил на тайном совещании Макс, — Гитлеру в свое время не надо было торопиться с войной против России. Глиняные ноги колосса оказались гранитными и фюрер потерял все, все! Надо было дождаться атомной бомбы и уничтожить большевиков. Но не все потеряно. Мы — наследники фюрера, но мы извлекли урок из его ошибок. Нам нужно в первую очередь дорваться до финансов Америки, а потом прорываться к власти. Что дальше — тоже известно: беспощадная война, война на полное уничтожение большевистской системы, и в этой войне, в любых ее формах, будь она холодной или термоядерной, все средства хороши: провокации, стравливание соседствующих стран, раздувание в эфире возможности нападения Советов. Тогда же у группы Макса зародился план подмены Роуза или иного крупного магната другим, похожим на него человеком. Фанатичность и абсурдность предприятия, на первый взгляд, при его дальнейшей разработке показала возможность успеха. Начались кропотливые поиски двойника. Много находили похожих чем-то на Роуза людей, но только Мондейл отвечал всем требованиям.