Владимир Долгошеев - Пятый сон Мони Кокина. Зарисовки из жизни подростковой шпаны

© Владимир Долгошеев, 2021

ISBN 978-5-0055-2242-9

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Стояла знойная жара. Всё утопало в зелени. Высокое, чистое, голубое небо застыло в незримой бесконечности, напоминая собой громадный и прохладный, но недосягаемый бассейн. Была пора долгожданных и всегда кажущихся бесконечными летних каникул. Недалеко от школьного стадиончика в глубине аллеи находилась беседка – излюбленный объект тусовки местной подростковой шпаны. Вот и сейчас, идя по аллее к беседке, Никита уже издалека слышал шум и гул толпы, обрывки фраз и дикий хохот, доносившиеся из глубины скверика. Его заметили издалека:

– О, Никита идёт!

– Давай, давай, братан, шевели булками!

Находившиеся в беседке не переставали безудержно ржать, и, хватаясь за животы, выделывали немыслимые, хаотично движущиеся позы, напоминая со стороны баночку с копошащимися жуками.

– Прива, Никита!

– Хай, братан!

Никита поочерёдно здоровался с развеселившейся толпой подростков. Только один «Зелёный» не был подвержен приступу истерического смеха. Он только периодически улыбался, что-то бурчал себе под нос, типо: «ну вы даёте!», но улыбка сменялась серьёзностью и на лице отражалось облегчение от какого-то пережитого стресса.

– Братан, хочешь прикол? У нас весь «лапшак» на этом приколе сейчас!

Саня «Белый», как и его сосед-тёзка, были постарше и учились на первом курсе в железнодорожном ПТУ на «путейцев».

– Чё за прикол?

– Сейчас увидишь!

Никита с недоверием оглядел утихшую тусовку, которую, как по команде, снова окатило ржачкой.

– Короче, смотри… я закрою тебе глаза, а ты делай дальше то, что скажем, – объяснял «Белый».

Никита снова оглядел всех и остановил свой взгляд на «Зелёном», который смотрел на него пристально и загадочно улыбался…

– Да идите вы нафиг!

– Да не ссы ты, всё будет ТИК-ТОК!

– Да не… не хочу…

– Да слово пацана, что всё нормас будет!

Данное слово на все сто процентов гарантировало ему безопасность. Никита на мгновение задумался:

– Да не… не хочу, говорю же!

– Блин… да чё ты паришься? И приколишься, и не пожалеешь. Я тебе сказал – всё будет норм!

Саня убедительно посмотрел в его глаза. Для Никиты «Белый» был авторитетной личностью и одним из немногих, кому он доверял. При разнообразных стычках Санёк никогда не включал заднюю и к Никите относился не просто как к другу, но скорее, как к младшему брату. Родом он был из Сибири. Отец его умер давно, и он какое-то время учился и воспитывался в школе-интернате, пока мачеха (добрая и хорошая женщина) не взяла его к себе. О родной матери он вспоминал с грустью и сожалением, и очень редко. Она сильно пила, и однажды, напившись, ушла со своим первенцем-младенцем в тайгу, где он чуть не погиб, так как была морозная зима. Его нашли в последний момент, и отец, забрав сына, переехал с ним в южный провинциальный городок.

Саня прямо и уверенно смотрел в глаза Никиты, вдобавок, свою решающую роль сыграла непреодолимая и порой ненужная любознательность, так как ему пояснили, что рассказывать не вариант, а надо только показывать. И понеслось…

Шурик, стоя сзади, плотно закрыл ладонями его глаза. Кто -то взял его за руку, там, где запястье:

– Указательный палец выпрями!

– Чего!?

Никита снова попытался отказаться от столь туманного мероприятия, но его всё же окончательно убедили в безопасности. Руку держали крепко, и палец упёрся во что-то мягкое и мокроватое. Испытуемый даже ничего не успел понять, всё происходило за доли секунды. Глаза резко открыли и пред ним возникла никак не предвиденная картина. В метре от него красовался голый зад, а паренёк резко натягивал штаны. Снова дикий хохот гулом покатился по скверику. «Зелёный» теперь тоже довольненько и ехидно улыбался, будто бы наслаждаясь актом непонятной вендетты. Никита стоял, не понимая до конца, что происходит. Но постепенно осознание того, что произошло нечто жуткое, приходило к нему и заставляло испытывать шок. Он не мог вымолвить ни слова, лишь стоял, побледнев. Толпа подростков без остановки закатывалась в приступах смеха. Внутри, хаотично мелькая, возникали разные мысли, которые он просто не успевал осознать: «Это полный BLACK-аут!.. Что теперь?! Что делать!? Как могли с ним так поступить!?» и т. д.