Владимир Тодоров - Пятый арлекин

— Немало, — заинтересовался Глайд, сразу смекнув, что с сегодняшнего дня ни под каким видом не следует мелькать у Игина, чтоб самому не сунуть голову в петлю, — оч-чень даже прелюбопытно.

— Тебе любопытно, а у меня пятнадцать лет за плечами висят…

— Получается, — продолжал Глайд, не обращая внимания на слова и вздох Неживлева, — что сейчас перетряхнут всех, кто под маркой Карнакова или от его имени обделывал разные сомнительные дела. И прежде всего — Туманова, референта, или как он там называется. Сэм, ты молодец, что сразу связался со мной. Информация серьезная и главное — своевременная. Я понимаю, что ты не нуждаешься в презренном металле, но за сведения, которые ты сегодня мне преподнес, я тебе выдам тысячу долларов. Пусть эта сумма символическая, но я должен как-то отметить наши новые серьезные отношения. И ты распишешься за них. Сам понимаешь, я — лицо подотчетное. Не кривись, Сэм, мы и так уже давно повязаны, одной веревочкой. И этот документ в наших отношениях ничего не изменит и вреда тебе не причинит, принесет только пользу. Мои шефы должны видеть, что я даром времени не теряю, тогда будет легче организовать твое перемещение к нам. Согласен? — Нортон доброжелательно смотрел Неживлеву в глаза, всем своим видом показывая, что все, что здесь сейчас происходит, нужно только ему, Семену Михайловичу. А он, Нортон Джерри Фитцджеральд Глайд, из одного лишь душевного расположения и гуманности готов помочь, хотя если и потребует взамен что-либо, так это просто так, для видимости равновесия в сделке, ведь американцы такой народ — привыкли к деловым отношениям и даже с отца родного возьмут комиссионные, если окажут ему соответствующую услугу.

Неживлев пытался поначалу понять этот взгляд, оценить его трезво, не дать обмануть себя или еще хуже — попасть в полнейшую зависимость. Ведь он и сам умел смотреть так, когда что-либо сильно хотел от партнера, заранее высчитав, насколько его разденет при сделке. Но неожиданно обмяк под этим взглядом, потому что вдруг понял, что отступать некуда, итак достаточно увяз с этим хитрым пройдохой-американцем, тем более, что без него нет никакой возможности исчезнуть из этой страны, которая вдруг стала для него чужой и грозной, и ждать от нее ничего кроме возмездия не приходилось. Неживлев поднял голову и, пытаясь придать голосу уверенность (да кого он собирался провести?), произнес:

— Ладно, чего уж там, напишу расписку, если она поможет мне выбраться отсюда. Что писать, Сэм?

— О, совсем небольшой текст. — Глайд сдерживал эмоции: долгожданный момент в его карьере профессионального разведчика ЦРУ наступил. Он незаметно перекрестился, чтоб не спугнуть удачу, потом достал из пиджака блокнот и паркеровскую ручку и протянул Неживлеву, — листок не вырывай, пиши прямо в блокноте:

«Я, Неживлев Семен Михайлович, получил от Вейцмана одну тысячу долларов за требуемые ему сведения. Точка». Поставь число. Молодец! — похвалил Глайд расслабляясь, и в знак доверия трогая Неживлева за плечо, не забыв при этом вернуть блокнот и ручку на прежнее место. — Теперь самое время разобраться в обстановке. Как я понимаю, ты хочешь исчезнуть отсюда без своей красавицы Ирэн?

— Еще не решил окончательно, — глухо ответил Семен Михайлович, отчего-то ощутив страх, неведомый ему ранее, — мне жалко ее, без меня она здесь пропадет.

— Не смеши меня. Сэм, она нигде не пропадет. Очень скоро она прилепится к новому бизнесмену и заживет с ним так же гладко и сыто. Она ведь относится, пардон, к породе рыб-прилипал. Ты же со своим капиталом найдешь в Штатах столько таких как она, что будешь отпихивать их руками и ногами. Красивая женщина — не проблема, этого добра хватает везде, были бы деньги. Даже если бы была возможность отправить вас за границу вдвоем, она тебе была бы только обузой. Деньги деньгами, но тебе необходим брак с женщиной, которая сумеет ввести тебя в наше высшее общество. А такие есть — из обедневших аристократических родовитых семейств. Без этого общества тебе не продвинуться у нас, помни об этом. И долой твою славянскую сентиментальность! Впрочем, я совсем забыл, что ты не славянин. Тем более, твоя ностальгия, так неожиданно появившаяся на глазах, тебя не украшает. Перед тобой откроется весь мир. Но прежде чем мы начнем развивать этот план, я бы хотел четко определить условия.

— Говори, — вяло улыбнулся Неживлев, понимая, что полностью попадает под власть и влияние этого страшного человека, чувствуя леденящий холод под лопатками, — только не обдирай меня как липку. Знаю я вас, американцев: тебе только палец в рот положи, ты сразу же всю руку и оттяпаешь, как акула из романа Бенчли, — не удержался Семен Михайлович от позерства.