Анатолий Безуглов - Следователь по особо важным делам

- От всей души спасибо, - поблагодарил я. И с глубоким вниманием остановился возле стены, на которой были развешаны картины в багетных рамках. Небольшие. В основном - пейзажи.

В живописи я не был силен. И лихорадочно подыскивал в уме подходящие слова.

- Прекрасный колорит, - вылетела из меня глубокомысленная фраза. Гогеновская палитра... - Я замолк, силясь вспомнить что-нибудь еще.

Екатерина Павловна улыбнулась. Очень подозрительно.

- Скорее уж Ван-Гог, - поправила мягко старушка. - Но с большой натяжкой... - Я понял, что мои комплименты выдали всю глубину моего незнания живописи.

У Ивана Васильевича на устах играла загадочная улыбка. И я не мог понять, смущается он за меня или намекает: вот так, брат, надо в жизни знать многое, чтобы не попасть впросак...

В коридоре зазвонил телефон.

- Я подойду, мама, - сказал Иван Васильевич и вышел.

Екатерина Павловна вдруг спросила:

- Игорь Андреевич, а где вы празднуете октябрьские праздники?

Вопрос этот застал меня врасплох.

Я решительно не мог сказать, где буду отмечать седьмое ноября. Надо посоветоваться с Надей.

- Не знаю, - честно признался я.

- Если вы останетесь без компании, милости просим к нам, на дачу. Насколько я знаю, вы закоренелый холостяк...

Выходит, Иван Васильевич говорил с ней обо мне. Факт любопытный.

- Может быть, вам не очень импонирует наше престарелое общество, но мы с Ванюшей любим гостей. - Она засмеялась. - Хоть и говорят, что зять с тещей не могут ужиться, но мы живем душа в душу. И вкусы у нас одинаковые.

Это вообще интересная новость. Я знал, что Иван Васильевич живет с матерью. Выходит, Екатерина Павловна - теща.

Я поблагодарил за приглашение.

Иван Васильевич, прощаясь, попросил:

- Если Яшин найдет что-нибудь интересное, сообщи.

По старой дружбе.

- Конечно, - пообещал я.

В прокуратуру я шел уже с легким настроением. Разговор с зампрокурора прошел как будто ничего. Даже отлично.

Кабинет Эдуарда Алексеевича оказался запертым. Я сходил в канцелярию, поставил отметку о прибытии в командировочном удостоверении. Вернулся в свою комнату и, еще раз набрав номер Эдуарда Алексеевича и убедившись, что его нет, стал перебирать бумаги на столе, окончательно успокоившись. И тут раздался звонок.

- Чикуров, прошу вас, зайдите. - Тон, каким говорил Эдуард Алексеевич, ничего хорошего не предвещал.

- Я заходил, - ответил я, удивленный. - И только что звонил...

- Я в кабинете Ивана Васильевича, - сухо сказал мой начальник и положил трубку.

Я спустился в приемную зампрокурора. Эдуард Алексеевич сидел на месте Ивана Васильевича. Поздоровался он со мной сдержанно, И опять на "вы".

- Что, опять для телевидения будут снимать? - спросил я. Мне было непонятно, почему Эдуард Алексеевич не в своем кабинете.

- Нет, - сказал он. - Временно исполняю обязанности Ивана Васильевича.

- А он? - вырвалось у меня.

- Ты что, с луны свалился?

- А что?

- Он же ушел на пенсию...

Передо мной возникла авоська с бутылками кефира, картины Екатерины Павловны, мое обстоятельное сообщение...

- Не может быть!

- Ушел на заслуженный отдых. Что тут невероятного?

- Ничего, конечно, - пробормотал я и рассмеялся. - А я только что отбарабанил ему целый доклад.

- Где?

- Дома.

Эдуард Алексеевич хмыкнул. Пожал плечами:

- Не знал, значит?

- Нет.

- Ну ладно, бывает. Для меня его уход тоже был неожиданным. Хотя на пенсию он давно имел право. Ранение на войне...

И мне опять пришлось почти слово в слово повторить Эдуарду Алексеевичу то, что я докладывал бывшему начальнику.

Он сделал несколько замечаний. Смущало меня то, что Эдуард Алексеевич обращался ко мне то на "вы", то на "ты". Чему это приписать - его назначению или тому, что у него, как это делал Иван Васильевич, припасен для меня "сюрприз"?

Эдуард Алексеевич достал из сейфа папку:

- Вам надо вернуться к саратовскому делу. Коллегия по уголовным делам Верховного суда РСФСР рассмотрела его по кассационной жалобе и вернула на доследованиеПравда, прокурор отдела дал свое заключение, просил оставить приговор в силе. Подготовьте с ним заключение, если надо, проект протеста в порядке надзора.

Это было дело о взяточничестве.

Подсудимая, мамаша одного из абитуриентов, сделала "подарок" преподавателю, принимавшему вступительные экзамены. "Подарок" в виде дорогого японского магнитофона. Областной суд приговорил взяточника (выяснилось несколько случаев подношений) и взяткодателя к срокам.