Анатолий Безуглов - Следователь по особо важным делам

И еще меня всегда подавляла манера Ивана Васильевича говорить по телефону.

Находясь в круговерти дел, частенько знаешь, с какой просьбой, по какому делу ему звонят. Ведь иногда одно слово, полфразы могут пролить свет на суть разговора.

Иван Васильевич никогда не произносил "нет". Но по дальнейшему ходу событий я мог изредка узнавать, что он никогда не делал того, что хоть ничтожно противоречило закону или не касалось служебных дел...

Выслушав меня, Иван Васильевич сказал своим ровным, тихим голосом:

- Скушное дело, не правда ли?

Он попал почти в точку. Но я не хотел сдаваться:

- Пока сказать трудно. Я не собрал еще достаточно фактов.

Зампрокурора медленно встал с дивана, подошел к стеллажу. Достал пожелтевшую от времени книжицу, перелистал ее:

- Вот послушай. "Ты - следователь. Государство доверило тебе ответственный участок судебно-прокурорской работы. Ты призван для борьбы с преступностью. Ты первый сталкиваешься с преступлением. Ты первый должен атаковать преступника. От тебя, от твоего умения, энергии, быстроты, настойчиьости, инициативы зависит многое... Ты-следователь. Завтра в твое производство может поступить дело, которое доставит тебе много хлопот.

Ты будешь проверять одну версию за другой, и ты наконец можешь устать. Дело тебе надоест. Тебе покажется, что раскрыть его нельзя, что ты уже исчерпал все свои силы, все догадки, все возможности. Тебе захочется в бессилии опустить руки и сдать это дело в архив. Преодолей усталость, не опускай рук, не складывай оружия. Ты не имеешь на это права, потому что ты - следователь, ты поставлен на передний край, откуда не отступают..."

Он захлопнул брошюрку. Поставил на место. И снова сел рядом со мной.

- Неплохо сказано. Несколько по-военному. Это за счет того времени, когда написаны эти строки. Тогда была война. Лев Шейнин...

Иван Васильевич замолчал. Признаться, на меня цитата произвела сильное впечатление. Особенно в контрасте е негромким голосом зампрокурора.

Мне показалось, что Иван Васильевич хочет настроить меня по-боевому. С одной стороны, понятно - новый ход крылатовскому делу дал он. А может, он действительно видит в нем какие-то другие пласты и повороты, чем первый следователь?

В любом случае его настойчивость и настрой подействовали на меня.

- Что ты намерен предпринять дальше? - спросил Иван Васильевич.

- Хочу встретиться с Залесским. Он должен приехать в Крылатое. - Я посмотрел на Ивана Васильевича, но он никак не отреагировал. - И еще, я не очень удовлетворен экспертизой, проведенной медиками.

- Говорил с судмедэкспертом?

- Говорил.

Иван Васильевич сложил руки на животе. Я впервые отметил, что животик у него заметно выдается. Ловко сшитая генеральская форма обычно скрадывала это.

- Ну и что?

- Объяснить трудно. Надо провести эксгумацию трупа.

А там посмотрим. Если повторное заключение судмедэкспертизы совпадет с первым... - Я развел руками. - Трудно сказать тогда, какую версию отрабатывать.

- Да, слепо доверять экспертам не следует. - Он задумался. - На наше воображение часто действует бумага.

А если еще с печатью... - Иван Васильевич усмехнулся. - Бумаги ведь пишутся людьми. Но я одному человеку очень доверяю. Запиши. - Я достал авторучку, записную книжку. - Яшин, Вячеслав Сергеевич. ВНИИ судебной экспертизы.

Я не стал его расспрашивать, в каких отношениях находится он с судмедэкспертом Яшиным. Если Иван Васильевич советует - дело верное. И попросил:

- Может быть, вы сами поговорите с руководством института, чтобы назначили именно его?

- Он не должен отказаться, - только и сказал зампрокурора.

Никогда мы еще не беседовали так просто и спокойно.

Я даже забыл про время.

Ни о каком "объяснении" речь не заходила. Я решил поперед батьки в пекло не лезть.

Обычно самые "приятные" сюрпризы Иван Васильевич оставлял напоследок.

Но он все тянул, тянул. И я, чтобы попытать судьбу, спросил:

- Ну, Иван Васильевич, мне можно идти?

- Может, позавтракаем?

- Спасибо. Я дома выпил кофе.

- А я кофе не употребляю. Врачи не советуют. - Он показал на левую часть груди. - Вот уж полгода его не пью, И чувствую - лучше. - Он поднялся вместе со мной. - Да, уважь. Скажи Екатерине Павловне что-нибудь о картинах... Тебе это ничего не стоит, а ей приятно.

Мы двинулись в комнату старушки. Екатерина Павловна, сложив вместе свои маленькие ладошки, приветливо поднялась от мольберта:

- Я вас специально не беспокоила. Пожалуйста, откушаем...