Анатолий Безуглов - Следователь по особо важным делам

Но на суде сын незадачливой родительницы пытался взять всю вину на себя. Он проходил по делу как свидетель. Мать показывала, что ее чадо непричастно, хотя транзисторный магнитофон отнесло в дом преподавателя это самое чадо.

Скажу откровенно, с самого начала я чувствовал: парень догадывался, что это за подарок. Мне было жаль юнца. Кто знает, как повлияла бы судимость на его дальнейшую жизнь. Вот и получалось: мать, как волчица, оберегающая свое дитя, дралась на суде за судьбу сына.

А сын выгораживал мать...

Покончив с этим вопросом, Эдуард Алексеевич сделал длительную паузу и достал из сейфа бумагу. Протянул мне:

- Прошу ознакомиться.

Я взял листок, чувствуя, что это и есть тот самый "сюрприз", который он в подражание Ивану Васильевичу приготовил "на закуску". Из-за чего такой тон и прием.

"Уважаемая редакция! К вам обращается персональный пенсионер, человек, проработавший в юстиции более сорока лет и, естественно, знающий законы. Дело, о котором я пишу, подлежит теперь скорее юрисдикции общественности, а не органов правосудия. Поэтому я вынужден апеллировать к вам, ибо ваша газета поднимает на своих страницах важные вопросы советской морали и совести.

Взяться за перд меня заставило горе сына, мое личное горе. Мой сын, Валерий Залесский, потерял любимого человека, самого любимого, каким может быть только жена. Что ее толкнуло на роковой шаг - тайна, которую она унесла с собой. Но я пишу не об этом. В данном случае меня удивляет позиция органов, которые по своему положению занимаются ведением следствия. Еще раз хочу заверить: не зная законов, я не стал бы обращаться ни к вам, ни куда бы то ни было еще. Имея на руках неопровержимые факты, раскрывающие обстоятельства гибели моей невестки, следователь Чикуров и инспектор Ищенко до сих пор травмируют мужа покойной вызовами в прокуратуру, его самого, родных, знакомых дачей показаний и тому подобными действиями. Вы можете себе представить состояние человека в том положении, в котором оказался он. Как ни велики его страдания, у него на руках остался пятилетний ребенок. Мой сын должен найти себя, во имя ребенка, во имя его и своего будущего. В результате постоянного напоминания о трагедии, которую перенес мой сын, он вот уже который месяц находится в душевном упадке, не может спокойно жить, не может работать. Не знаю, чем руководствуются следственные органы, продолжая муссировать ясное дело, но прежде всего, мне кажется, надо думать о живых людях. Я далек от мысли поставить под сомнение компетентность следователя, ведущего расследование самоубийства моей невестки, но как человек и юрист удивлен некоторыми аспектами его поведения. Будучи лицом, которое обязано крайне щепетильно вести себя в период следствия и тем более в служебной командировке, он вызывает к себе свою сожительницу..."

У меня свело скулы и непроизвольно сжались зубы.

Я бросил взгляд на Эдуарда Алексеевича. Он, казалось, был целиком погружен в чтение бумаг.

Строки запрыгали перед глазами. Я с трудом улавливал мысль. Отец Залесского прозрачно намекал, что Ильин проявил внимание к Наде неспроста и что после этого я не могу объективно вести расследование.

Заканчивалось это пространное письмо подписью: "Персональный пенсионер, бывший член президиума областной коллегии адвокатов Г. С. Залесский".

Уже тогда, в Крылатом, когда Златовратский, корреспондент газеты, сказал, что автор прекрасно знает законы, я догадался, что это отец Валерия. И попытался представить, по каким путям шли сведения.

Сообщил в Одессу о приезде в Крылатое Нади и этой злополучной поездке в осеннюю непогоду, когда снесло мост, скорее всего Коломойцев. На допросе он сказал, что переписывается с Валерием.

Но зачем Залесскому-отцу понадобилось строчить жалобу на меня? Ведь он меня не знает, никогда и в глаза не видел.

Я вспомнил фразу Серафимы Карловны о том, как старики Залесские оберегали сына от "неравного" брака. Неужели адвокат-пенсионер хочет добиться прекращения дела подобным образом - очернить следователя? Не умно. Во всяком случае - не этично. Впрочем, судя по всему, родители Залесского мало думают о средствах, когда дело касается их единственного наследника...

Эдуард Алексеевич откинулся на спинку стула. И вопросительно посмотрел на меня. Я положил письмо перед ним на стол.

- Что вы скажете? - спросил он.

- На всех не угодишь, - стараясь быть спокойным, ответил я.

- Ну, насчет того, следует или не следует вести расследование, мы как-нибудь обойдемся без советчиков, - солидно сказал Эдуард Алексеевич, сделав упор на слове "мы". - А вот история с вашей знакомой... Действительно имела место?