Эдриан Маккинти - Деньги на ветер

Итак, это не миссис Купер.

Если исключить «ренджровер» Эстебана и дурацкий гольф-карт, все сходится к машинам, побывавшим на станции техобслуживания.

В гараж на Пёрл-стрит за всю ту неделю на ремонт были доставлены всего две машины: «мерседес» миссис Купер и «бентли» Джека Тайрона.

Джек в ночь аварии находился в Лос-Анджелесе.

А вот Юкилис был в Фэрвью. Юкилис на машине Джека? Возможно. Вполне мог ее взять. Кроме того, это хорошо согласуется с остальными фактами. Двадцать метров от дома Джека, пятнадцать от ворот Юкилиса. Машина Джека, Юкилис, пьяный или под кайфом или и то и другое. Кокаин и лед. Лед и кокаин. Привозной и местный. Два совершенно разных спектра ощущений, разных, как две жизни.

Юкилис. Взять его. Сломать. Заставить говорить. Пусть все признает.

А потом…

Есть ли на самом деле какая-нибудь альтернатива? Написать заявление в кубинское представительство при мексиканском посольстве?

Еще чего! Я знаю, что из этого выходит. Наши власти заявили, что Луис Каррилес заложил в самолет бомбу, убившую семьдесят три человека. А янки до сих пор отказываются выдать его Кубе.

Придется справиться самой. Мне это по плечу. Да, так и сделаю.

На всем протяжении писаной истории и за миллионы лет до ее начала человек брал дело мести в свои руки. Порядок прост. Вы убили одного нашего, мы убили одного вашего. Проще не придумаешь. Только в последние век-два это дело стали перепоручать третьим лицам. Полиция, юристы, суд. Никто всерьез в такое правосудие не верит. Разумеется, на Кубе все по-прежнему. В Гаване, на улицах районов Серро и Ведадо, господствуют старые порядки. Вот этого Рики не понимает. Он по этим улицам никогда не ходит. Там власть полиции и закона — лишь тонкая пленка на поверхности бездонного океана.

Нет, мы не очень-то верим в полицию и закон, но кое-кто из нас еще помнит, что месть — не просто право, но священная обязанность.

Иначе зачем было мне приезжать сюда? Зачем?

Все это напрасное умствование. Действовать надо, а не рассуждать.

Необходимо снаряжение. Клейкая лента, наручники, карта, дорожный знак, молоток. И главное — пистолет.

Я оделась в то, что осталось в комоде после отъезда Анжелы, и вышла из мотеля. Коричневая хлопчатобумажная юбка, бежевая блузка, черный свитер, черная куртка. Рюкзачок. Никакой помады на губах, вообще никакой косметики. Шерстяная шапочка надвинута на глаза. Не тот случай, чтобы прихорашиваться. Надо закончить дело, ради которого я сюда приехала. Неприглядное дело.

Повернула налево в сторону города и снова заметила «тойоту» с нью-йоркским номером. На этот раз в салоне никто не спал, время не то.

И в первый раз это не предвещало ничего хорошего, но на этот раз я забеспокоилась. Кто-то приглядывает за мотелем. Агент из Службы иммиграции? Федерал идет по следу, тянущемуся из Нью-Мексико?

Что-то тут не так. Надо будет обдумать.

Спустилась по склону в город. Прошла мимо кафе «Старбакс» и магазина «Дольче и Габбана», мимо дилерского центра «Феррари». «Дин и Делюка». «Здоровое питание». Мимо рая фруктов и хлеба.

Повернула на Арапахо-стрит. Вошла в супермаркет «Сэйфвей».

Линия 2: Хозяйственные товары — ножи, клейкая лента, веревки.

Линия 3: Зимняя одежда — лыжные маски, перчатки.

Линия 6: Электротовары — карманные фонари, батарейки.

Линия 8: Гастрономия и бакалея — кофе, сливочное масло, бекон.

В общем, купить все это не так уж сложно.

Расплатилась, сложила покупки в рюкзачок.

Сколько, интересно знать, осталось от того, что удалось сэкономить от взяток, отпускных и зарплаты?

Шесть купюр по двадцать долларов и пятерка. Хватит на огнестрельное оружие?

Я шла по Маниту-роуд в ту часть города, которая считалась неблагополучной.

«Севен-илевен», два магазина, торгующих спиртным, заколоченные лавки с уведомлениями, что все они переезжают на новые места в связи с реконструкцией этой части города.

Рядом с секс-шопом — единственный в Фэрвью ломбард.

В витрине велосипед, прогулочная детская коляска, меховая шуба, ружья.

Я вошла в помещение с низковатым потолком.

Худощавый подросток в голубой футболке читал пособие для поступающих в колледж. Мельком взглянул на меня и снова погрузился в книгу. Самый дешевый пистолет 9-го калибра, предназначенный для полиции, стоил 180 долларов. Впрочем, это не имело никакого значения, вывеска на стене предупреждала, что огнестрельное оружие продается только гражданам США. Другая сообщала, что при покупке обязательно проверяется биография потенциального покупателя.