Эдриан Маккинти - Деньги на ветер

— Ох нет, спасибо.

Из моих ответов Тоби стал составлять что-то вроде диаграммы.

— Так, это даст нам некоторое представление, — пробормотал он. — Будь у меня больше времени, мы бы провели тест из тысячи вопросов, как положено. Вот это было бы серьезно.

— Гм… послушайте, Тоби, я расследую страхо…

— А, так вы из Денвера! Денвер, Денвер, Денвер! — воскликнул Тоби, выпучил глаза и стукнул кулаком по столу.

— А что?

— Денвер в нашем пантеоне занимает особое место. Не знаю, подходящее ли это слово. Не важно. В Денвере разворачиваются события в романе Хаббарда «Поле битвы — Земля», так что Денвер, без сомнения, город знаковый.

Он перегнулся ко мне через стол с неожиданно вороватым выражением на лице:

— Хотите узнать правду? Крепче на стуле держитесь.

— Ну, выкладывайте.

— Для многих наших это уже не новость.

— Да что вы?!

— Да-да, не новость… — Он понизил голос. — Скорее предсказание.

— Понимаю.

— Строго между нами.

— Разумеется.

— Именно поэтому мистер Круз и переехал в Колорадо. А когда повелитель Галактической империи Ксену вернется… Нет, забудьте, я и так лишнего наговорил. Скажем так: слухи о бункере мистера Круза имеют под собой основание…

Тоби вернулся к составлению диаграммы, я откинулась на спинку стула. Закончив, он протянул мне листок и стал объяснять. Диаграмма напоминала график биржевого индекса в нестабильное время, но наличие флуктуаций Тоби нисколько не беспокоило. Волновало его только, что максимумы и минимумы располагались совершенно не в тех точках, где им следовало быть. Моя жизнь, исходя из диаграммы, — сплошной хаос, меня несет как судно без руля и ветрил, я растеряна и определенно несчастлива. Но средство привести мою жизнь в порядок существует. Далее он разъяснил, что сайентологическая церковь могла бы помочь мне компенсировать дефекты личности. Далеко не последнюю роль в этом призваны были сыграть витаминизированная вода, прохождение теста из тысячи вопросов и целеустремленные люди вроде самого Тоби.

Добравшись до конца этой краткой речи, он принялся обкусывать себе ногти, а когда, по его мнению, я на него не смотрела, прочищать ухо карандашом с ластиком на конце.

Потом он стал этот ластик грызть, и я решила, что хотя все это, конечно, чрезвычайно забавно, однако с меня, пожалуй, довольно.

Я серьезный человек и пришла по серьезному делу.

Вручила ему визитную карточку, напугала выражениями вроде «погибший мексиканец», «не оказав первой помощи», «нетрезв», «убийство» и «скрылся с места аварии».

Тоби сразу обмяк, и я поняла: еще чуть-чуть — и его можно будет брать голыми руками. Схватив мой стакан с витаминизированной водой, он плаксивым голосом признался, что в ту ночь, когда его гольф-карт попал в аварию, он был пьян и всего лишь пытался проехать от сайентологического центра на Пёрл-стрит к своей квартире на Арапахо, однако не сумел преодолеть подъем в гору. А ведь всем розданы инструкции, строжайшим образом запрещающие приближаться к участку мистера Круза и вторгаться в его личное пространство… Шериф и его сотрудники не придали истории с гольф-картом никакого значения. Но он понимает, причитал Тоби, что напиваться нехорошо, это слабость, и, если они узнают, что он был нетрезв, у него будут серьезные неприятности…

Он собирался излить мне душу более обстоятельно, но с меня и этого было довольно. Я заверила Тоби, что унесу его тайну с собой в могилу, вышла из кабинета номер два на четвертом этаже и, навеки оставив надежду найти себе прибежище в бункере Тома Круза в случае возвращения инопланетян, пошла обратно к центру Фэрвью.

Уже через минуту я выкинула Тоби из головы и стала обдумывать план дальнейших действий.

Надо поесть. Позвонить Эстебану и поесть.

До мотеля я еле добрела. Поднявшись наверх, увидела записку от Пако: «Сверхурочные! Увидимся вечером!»

В животе урчало. Организм требовал пищи. У меня еще оставалось немного денег, и я вспомнила: Пако говорил, в центре города на Логан-стрит есть закусочная, где подают бурито. Хорошие, хотя для белого человека такая пища слишком жирна, и потом — дешево.

Снова вышла в город.

Солнечно, но воздух прохладный. В сотне метров от мотеля на развороте у леса по-прежнему торчал мистер Нью-Йоркский Номер — латиноамериканской наружности, лысый, коренастый, лет сорока. Попивал кофе, читал «Денвер пост». На первый взгляд показался мне человеком хитрым и изворотливым — может быть, агент Службы иммиграции, а может, и нет.