Владимир Безымянный - Смерть отбрасывает тень

ГЛАВА ШЕСТАЯ

Наступил заключительный день судебного разбирательства. Выступая темпераментно, но малоубедительно, адвокат пытался любой ценой доказать отсутствие логики в действиях Борисова, и наконец вновь потребовал направить своего подзащитного на судебно-психиатрическую экспертизу.

Борисову было предоставлено последнее слово. Нервы словно взбунтовались. Бессонная, изнуряющая ночь начисто вытравила из души Валентина и малую толику веры в благоприятный для него исход дела. Однако он все-таки заставил себя подняться со скамьи, никого и ничего не замечая перед собой. Зал притих. Борисов негромко откашлялся и начал:

- Обращаясь к суду, я еще раз хочу подчеркнуть, что предъявленное мне обвинение шито белыми нитками и является компиляцией случайных фактов и неблагоприятных стечений обстоятельств. И если мне пришлось отрицать даже те из них, которые казались неопровержимыми, то я делал это ради объективности расследования. И все же оно оказалось односторонним. Поэтому сейчас мое признание или непризнание будет тем более ложно истолковано. Сложилась парадоксальная ситуация: вроде бы мне и не за что просить о смягчении приговора. И все же я прошу суд по имя высшей справедливости предоставить мне возможность в дальнейшем доказать свою невиновность, голос у Борисова предательски дрогнул, речь его осеклась и, едва сдерживая внезапно нахлынувшее страдание, подавив страстное желание разрыдаться, он сел и прикрыл лицо ладонями.

Коротко посоветовавшись с психиатром, специально приглашенным на судебное заседание, председатель суда отклонила ходатайство защитника о направлении Борисова на судебно-психиатрическую экспертизу. Затем слово было вновь предоставлено защитнику, который из кожи лез в поисках хоть самых мизерных смягчающих вину обстоятельств, но все его старания выглядели обреченно, Как на грех, Борисову не только не удалось получить от жены передачу - опять вмешался начальник конвоя, - но и переговорить с ней о планах дальнейшей защиты.

Суд удалился на совещание. Борисов продолжал сидеть, прикрыв лицо руками, словно в трансе. До вынесения приговора оставались считанные секунды.

Через некоторое время зал снова затаил дыхание - из совещательной комнаты появились судьи. Прозвучало традиционное:

- Встать! Суд идет!

Председатель суда, раскрыв солидную, с тиснением, вероятно, изготовленную на заказ папку, взяла в руки несколько листков, содержавших решение суда, и приготовилась читать.

В это мгновение в зал суда быстро вошел майор Голиков и направился к судейскому столу. Председатель строго, поверх бумаг, посмотрела в зал.

Дальнейшее для Борисова было подобно грому с ясного неба.

Ввиду вновь открывшихся обстоятельств суд после длительного совещания предоставил слово майору Голикову.

- Уважаемые судьи, - начал он, слегка волнуясь, - хочу вас заверить, что не испытываю никаких личных симпатий к подсудимому Борисову Валентину Владимировичу. Дело обстоит скорее наоборот... Но долг работника правоохранительных органов, долг гражданина обязывает меня дать суду следующие разъяснения... Вчера я получил письмо от главного свидетеля, проходящего по делу Петровой. Как это ни прискорбно, самого свидетеля уже нет в живых, однако подлинность содержания письма у меня не вызывает сомнений. Кроме того, нашими сотрудниками была произведена соответствующая проверка. Прошу суд заслушать это письмо и приобщить к делу. - Голиков неторопливо вынул из внутреннего кармана пиджака измятый почтовый конверт, достал из него несколько тетрадных листов, сложенных пополам, развернул и начал читать при полнейшем молчании зала. Он уже успокоился и каждое слово произносил весомо и отчетливо, сознавая важность момента.

- Начальнику уголовного розыска города Верхнеозерска товарищу Голикову А. Я. от пенсионера Березина Василия Петровича, проживающего по адресу: г. Верхнеозерск, ул. Туманная, дом No 15, кв. 32.

ОБЪЯСНИТЕЛЬНАЯ

Я, Березин Василий Петрович, хочу дополнить свои показания, которые я первоначально дал необъективно, руководствуясь эмоциями, чему несколько ниже последуют необходимые разъяснения. Прежде всего - о событиях, которые произошли восьмого сентября в квартире Петровой Ольги Степановны. Все утро того дня я провел на своем балконе, который примыкает к балкону Петровой, и слышал, что она пришла домой около десяти. Приблизительно в 10 часов 40 минут к ней зашел ее друг Валентин. Его голос мне приходилось неоднократно слышать и раньше, хотя с глазу на глаз с ним встречаться не приходилось. Тем не менее я утверждаю, что ошибка исключена, а разговор между Валентином и Ольгой, который я попробую передать как можно подробней, надеюсь, убедительно подтвердит это. Начался он так...