Ева Львова - Вердикт - невиновен!

Я ещё долго беседовала с Зоей Даниловной, а в конце разговора, закрыв блокнот, взглянула женщине в глаза и спросила:

– Вы сможете повторить всё это на суде?

– Обязательно повторю, – устало откликнулась доцент Высоцкая.

– Спасибо, – только и смогла выговорить я, страшно устав от этого разговора. – Может быть, вам что-то известно про Эмму Глаголеву? Где она сейчас, чем занимается?

– О Глаголевой я больше ничего не слышала, – с сожалением протянула моя собеседница.

– Ещё раз спасибо, вы мне очень помогли, – поднимаясь из-за стола, сказала я и захлопнула блокнот.

Только на улице я стала понемногу приходить в себя. Вот тебе и злодей-насильник! Любимая поговорка деда, которую я слышала с самого детства, звучала в переводе с суахили как «всё не то, чем кажется». Я шла по дорожке от главного корпуса к воротам, где оставила машину, и шептала про себя эту поговорку. Смартфон зазвонил как раз в тот момент, когда я садилась за руль. Вынув из сумки аппарат, я ответила на звонок.

– Агата Львовна Рудь? – спросил незнакомый мужской голос.

– Да, я вас слушаю, – с лёгким недоумением откликнулась я.

– Вас беспокоит Михаил Степанович Копылов, главный врач Судской женской колонии. Вы просили Сергея Пузенкова навести справки насчёт Эммы Глаголевой, родившей во время отбывания наказания двойню. Дело в том, что я в то время собирал материал для диссертации по вопросу частоты заболеваний туберкулёзом среди беременных заключённых, и Эмма Глаголева попала в поле моего зрения. Она заболела открытой формой туберкулёза на позднем сроке беременности, и я наблюдал как её, так и новорожденных детей. Вчера я поднял свои бумаги и обнаружил, что и Эмма, и один из её детей – мальчик – умерли сразу же после родов.

– А девочка? – с замиранием сердца спросила я.

– Про девочку я ничего не знаю. По-моему, после смерти матери девочку забрала её бабушка. Я больше девочкой не интересовался – ребёнок был абсолютно здоровый, а меня занимали туберкулёзники.

– Всё-таки Лиза! – пробормотала я, стукая себя кулаком по коленке.

– Простите, что вы сказали? – не расслышал начальник санчасти.

– Я говорю, огромное спасибо! – Я почти кричала в трубку.

– Да ну, не стоит благодарности, – смутился собеседник и дал отбой.

Я пожевала колпачок ручки, которой записала в блокноте крупное слово «Лиза», и набрала номер Джуниора.

– Борька, ты не поверишь, но мальчик отпадает, остаётся одна девочка! – прокричала я в трубку. – Я уверена, что это Лиза.

– И откуда у нас такая уверенность? – поинтересовался кудрявый друг.

– Мне только что звонили из колонии города Судок! Теперь всё сходится! Из Дома малютки Судской колонии малышку забирает бабушка, но не справляется с воспитанием внучки и подкидывает ребёнка в детский дом! Знаешь, Борь, позвоню-ка я Юле, предупрежу, чтобы была осторожнее со своей подругой. Ты подъезжай к университету, ладно? Что-то на душе неспокойно.

Скинув вызов Бориса, я стала трясущимися от волнения руками набирать номер Юли, но телефон абонента был вне зоны доступа Сети. Тогда я выбралась из машины и побежала в сторону общежития, собираясь как можно скорее убедиться, что с Юлей всё в порядке.

На втором этаже привычно грохотала музыка. Подбежав к двери комнаты, я постучала, ожидая ответа. Музыка продолжала сотрясать стены коридора, но дверь была безнадёжно заперта. Я подёргала ручку и огляделась по сторонам. В дальнем конце коридора показалась высокая фигура в цветастом халате. Я двинулась навстречу девушке, заранее приветливо улыбаясь.

– Простите, вы не знаете, где Юля Щеглова из двести второй комнаты?

Девушка поравнялась со мной и поправила съехавшее с головы полотенце.

– Юлька ещё вчера поехала домой, у неё отец из Бельгии приезжает, – поделилась она.

– А Лиза Исаева где, не подскажете?

– Исаева с утра на кухне толкалась, а потом куда-то ушла, а музыку забыла выключить. Теперь слушаем всем этажом этот её панк-рок. А вы откуда? Из деканата?

– Я адвокат Агата Рудь, защищаю Володю Мызина, – пояснила я.

– Да, жалко парня, – сочувственно кивнула полотенцем на голове девчонка. – Передавайте Вовику привет.

Я стукнула ещё раз в дверь комнаты клиентки и, не дождавшись ответа, повернула назад. В машине я достала коммуникатор и стала звонить Борису:

– Борь, Юля не отвечает. И в общежитии её нет. Девочка с её этажа говорит, что Щеглова поехала домой, но я что-то волнуюсь. Съезжу, пожалуй, в Пряжск. А ты приезжай сюда – помнишь, двести вторая комната?