Олег Егоров - СМОТРЯЩИЙ ВНИЗ

– Это что? – спросил мой напарник Журенко, навестивший меня после драки в казино «Медный сфинкс». – Тяжелая эротика?

Я лежал на диване со сломанным ребром, а он стоял передо мной, внимательно изучая сцену похищения.

– Эскиз, – ответил я, чтобы как-то сгладить впечатление незавершенности, возникавшее почти у всех моих знакомых при виде кутилинского шедевра.

– Понимаю, – кивнул Журенко. – Проект эскиза муляжа картины.

Когда я однажды попробовал выяснить у Кутилина, отчего именно злоключения сабинянок так сильно тронули его сердце, Мой сосед только широко открыл глаза. Как оказалось, истории Древнего Рима он не читал, а про сабинянок слышал впервые. Думаю, без старины Фрейда здесь не обошлось. Напротив, судя по тому, что Кутилин рассказывал о своих детских годах, было бы странно, если бы он вырос психически полноценным.

Без матери Кутилин остался рано. Его отец был человеком пьющим. Но пил он не как все его коллеги по мясокомбинату, а с фантазией.

– Где должен быть командир?! – рассыпая по полу картошку, экзаменовал Кутилин-старший своего отпрыска. – Чего молчишь?! Отвечай, когда с тобой разговаривает подпоручик!

Вскоре «Чапаев» и «Белое солнце пустыни» отошли на второй план. В жизни наладчика холодильников появился новый герой – «адъютант его превосходительства».

Кутилин-старший купил у грузчика Военторга парадный офицерский мундир, украсил его золотыми аксельбантами собственного сочинения и повесил в платяной шкаф. По вечерам после второго стакана водки бравый капитан Кольцов являлся на свет. Он маршировал в резиновых сапогах по коридору и щелкал каблуками возле полки с телефоном.

– Приемная главнокомандующего! – Юра слушал, притаившись за дверью своей комнаты. – Будьте любезны градоначальника!.. Дурак?! Кто дурак?! На себя посмотри, морда!

Шаги капитана удалялись на кухню.

– Литерный проследовал без остановок! – докладывал за стеной педантичный адъютант, выпивая очередную порцию.

Однажды утром Юра присобачил на шляпу Кутилина-старшего красную солдатскую звездочку. По пути на мясокомбинат Кутилин-старший чувствовал на себе удивленные взгляды прохожих. В трамвае пассажиры смотрели на него так пристально, что он в кои-то веки опустил в кассу две копейки и взял билет. Миновав проходную с обалдевшим при его появлении вахтером, Ку– тилин-старший прибыл в расположение цеха.

– Ну ты, Михалыч, даешь! – снимая шляпу с его головы, заметил мастер. – Мы тут все, конечно, не ангелы, но мера должна где-то быть!

– Видите ли, Юрий… – проговорил вечером «адъютант его превосходительства», расстегивая ремень.

И «красный лазутчик» был выпорот по всем законам сурового военного времени.

Окончив школу, Юра успешно сдал вступительные экзамены в Строгановку и перебрался в общежитие. А Кутилин-старший женился во второй раз. Так у Юры появилась младшая сестра. Мать её оказалась женщиной смышленой и вскоре исчезла, как говорится, с вещами, но без дочери. Маленькая Аня росла, и вместе с ней у моего соседа росло желание оградить ее от безумного папаши. Юра вынашивал планы ее похищения, но увозить сестру от Кутилина-старшего было противозаконно, да и некуда.

После очередных побоев заплаканная Аня дозвонилась в общежитие, и мой сосед поехал разбираться с «этой скотиной». Штурмбаннфюрер Штирлиц в перешитом мундире с нарисованными на петлицах молниями храпел возле своей кровати. Рядом на тумбочке стоял стакан со вставной челюстью. Аккуратный разведчик перед сном погружал ее для сохранности в воду. Час отмщения настал. Юра выплеснул воду в раковину и залил челюсть бойца невидимого фронта эпоксидной смолой. Ранним утром жильцов дома разбудил душераздирающий вопль. Ни свет ни заря Штирлиц проголодался или, может, решил почистить зубы – неизвестно. Он не глядя попробовал достать челюсть из стакана и вставить на привычное место.

– Убили! – вопил Кутилин-старший, катаясь по полу. – Фашисты! Белогвардейцы!

Возмужавший Юра одним рывком поднял его в воздух за лацканы «эсэсовского» кителя.

– Что ты такое говоришь?! – весело спросил он, глядя в глаза Кутилину-старшему. – Мы же тебя любим, папа!

И тут с перепуганным «штурмбаннфюрером» случился удар.

Ни Юра, ни сестра Кутилина-старшего в больнице не навещали. Юра вернулся из общежития домой, где еще некоторое время царила тревожная атмосфера. До тех пор, пока в один «прекрасный», по словам моего соседа, день не раздался телефонный звонок.