Олег Игнатьев: Семь «шестерок»

— Вот карта города, прикинем.

Общая схема ограбления, которой могли следовать преступники, выглядела так: двое нападающих, вооруженные обрезом и еще какой-нибудь штуковиной, стреляют в инкассаторов. Третий — с пистолетом прикрывает их, четвертый забирает мешки с выручкой. Он же подбирает оружие инкассаторов и быстро переносит все добытое в свою машину.

Предусматривалась взаимная страховка.

Они насчитали десять точек, удобных для налета.

Андрей был хорошим помощником. Чувствовалось, что он относится к тем натурам, которым хочется быть и актером, и зрителем одновременно. Третий год работал в розыске, но опытом уже владел немалым.

На предстоящей коллегии Климов решил заявить о необходимости срочной смены маршрутов и групп инкассаторов: так или иначе, кто-то из охранников мог иметь связь с преступниками. Заодно он хотел сообщить, что самый оптимальный вариант для налетчиков — нападение у кинотеатра «Космос». Климов сам неоднократно приезжал к этому месту и убедился, что легче всего захватить деньги, когда один из инкассаторов выходит из кинотеатра. Между банковской машиной и ступеньками, по которым спускается охранник с выручкой, почти никого не бывает. При удачном раскладе можно завладеть хорошей суммой: в конце маршрута денег набирается под двести тысяч, за малым — четверть миллиона. Сразу.

Соблазнительный куш, добавил бы он мысленно.

Но ничего добавлять ему не пришлось.

Кассир Лякина была убита выстрелом в упор.

Случилось это в воскресенье, в разгар дня. Фигурально выражаясь, машина розыска внезапно пошла юзом. Климов из последних сил надеялся, что подобное не произойдет, авось не случится, но… случилось.

Произошло.

К месту убийства он подъехал одновременно с Тимониным: прокуратура не дремала.

Приступили к осмотру:

— Это уже не хухры-мухры, — поделился своими глубокими мыслями эксперт-криминалист, обводя труп мелом и неуклюже раскорячив ноги: боялся заступить в большую лужу крови.

Никто ему не ответил, не отозвался на сей многозначительный вывод. Нем важнее обсуждаемая тема, тем меньше хочется что-либо говорить. Одно хорошо: в делах, подобных этому, никто не просит что-то опустить, уладить, утрясти — спустить на тормозах.

Кассир Лякина при жизни была крупной, пышнотелой брюнеткой с копкой начесанных волос. Плотно прилегающее платье с небольшим разрезом по бедру казалось теперь кощунственно модным, вульгарным. Молочная белизна ног бесстыдно контрастировала с темно-вишневой тканью.

Труп лежал за перегородкой, на полу, в тесной комнатушке кассы. В области скуловой кости чернело входное пулевое отверстие на палец ниже правого глаза, который заволокло кровавой мутью.

Приподняв голову убитой, судмедэксперт показал страшно зияющую рану на затылке: место выхода пули. Стреляли практически в упор.

Судя по всему, грабитель был знаком убитой. Иначе та в окошко бы не сунулась. Убийца прихватил деньги и скрылся. Если только был один. А если и рискнул, то кто-то сторожил на улице. Сработано чисто. Без подстраховки на такое дело не идут, а тут еще воскресный день, довольно людный перекресток… Нет, один бы не пошел.

При осмотре помещения Климов обнаружил под сейфом, из которого похитили тринадцать тысяч, деформированную пулю, а гильзу от нее подобрал в коридоре Гульнов. На ее донышке было выбито: «ГЕКО». Калибр 7,65 мм. Пуля красноватого цвета, в мельхиоровой оболочке.

Рассматривая гильзу вместе с Тимониным и Андреем, Климов предположил, что стреляли из трофейного «вальтера», хотя не исключается и маузер. Не тот, матросский, который таскали в деревянном кобуре и из которого «шлепали» интеллигенцию в очках, а скромненький такой, именуемый дамским.

Как бы там ни было, уголовный розыск и прокуратура столкнулись с хорошо продуманным преступлением или, может, даже с хорошо управляемой бандой. Климов на расстоянии ощутил глухую, свирепую жестокость главаря.

На дверном косяке обнаружили отпечатки пальцев, но в картотеке они не значились.

Глядя на невозмутимое лицо Тимонина, Климов немного завидовал: было видно, что тот совершенно спокоен. Чистый профессионал. Излишняя впечатлительность мешает. Она вызывает желание немедля что-то делать: бежать, ловить, искать, а это, брат ты мой, обыкновенное любительство. Климов урезонивал себя, чувствуя, что его, действительно, подмывает что-то делать, и делать немедленно. Но торопливость всегда на руку преступникам: многое и многие ускользают из виду. Берут мелюзгу, а крупная рыба уходит.