Татьяна Полякова - Огонь, мерцающий в сосуде

– Простите, ваша фамилия Захаров? – спросила я.

– Что вам нужно? – повторил мужчина нетерпеливо.

– Я хотела поговорить о вашей дочери. Это очень важно...

– Убирайтесь, – отрезал он и закрыл дверь. А я вновь заколотила по ней кулаком, крикнув в отчаянье:

– Послушайте, я видела ее всего несколько дней назад.

– Моя дочь погибла, – прохрипел он из-за двери. – Убирайтесь немедленно, иначе я вызову милицию.

Я услышала его шаги, тяжелые, удаляющиеся, он скрылся где-то в глубине дома. Но еще несколько минут я стояла, прислушиваясь, в надежде, что он вернется, что мои слова произведут впечатление. Но этого не произошло. За дверью было тихо, я в досаде стукнула по ней еще раз и побрела к машине, то и дело оглядываясь. Возможно, хозяин дома наблюдал за мной, стоя у окна, но ничто на это не указывало.

– Мужик, похоже, совсем одичал, – заметил водитель сочувственно. Теперь я была рада, что он меня дождался. А еще хотелось поскорее убраться отсюда, место по-прежнему вызывало необъяснимое беспокойство.

– Странный тип, – сказала я, садясь в машину. – Я думала, он поговорит со мной, хотя бы через дверь.

– Старики боятся пускать к себе в дом незнакомых людей. Наверное, это правильно. Тем более в таком районе. Вам надо было позвонить, предупредить о своем приезде.

– Я звонила, – соврала я, удивляясь, зачем это делаю.

– Может, он уже забыл? Такое случается. Позвоните еще раз. И не расстраивайтесь. – Он подмигнул мне, желая подбодрить, а я в ответ кивнула. – Возвращаемся в город? – спросил Сергей.

– Да, в гостиницу...

Мы как раз проезжали мимо дома женщины, которая незадолго до этого разговаривала с нами. Увидев ее в палисаднике, я попросила Сергея остановить машину. На этот раз я направилась к ней одна, женщина при моем приближении выпрямилась, ухватившись за ограждение, и спросила:

– Что, не пустил он вас?

– Не пустил, – вздохнула я.

– Неудивительно. Я же сказала, живет точно рак-отшельник. Ни с кем не разговаривает, сам ни к кому не ходит и у себя гостей не ждет. Я, бывает, ему звоню, чтоб хоть знать, что еще жив. А то ведь помрет, и... – Она досадливо махнула рукой.

– И давно он так? – спросила я, опершись на палисадник.

– Давно. Как один остался, так и начал людей сторониться. Вроде считал всех виноватыми, хотя в чем тут наша вина... Даже на похороны никого не пригласил.

– На похороны дочери? – подсказала я.

– Жены. Дочку так и не нашли, теперь ясно, что ее давно нет... Уж если б выжила, то, наверное, объявилась.

– Вы имеете в виду похищение? – очень рассчитывая на словоохотливость женщины, задала я вопрос.

– Убили ее, – махнула рукой женщина. – Ясное дело... на что только люди не способны из-за денег. Ребенка не пожалели, мерзавцы.

– А вы Надю хорошо знали?

– На моих глазах росла. Хорошая девочка, добрая, вежливая, за матерью ухаживала, когда та заболела. На себе ее таскала... Василий-то, отец, на работе, а на ней мать и весь дом.

– А что с матерью было?

– Инсульт. Парализовало ее, но Надя смогла ее выходить. Она последний год сама передвигалась, кое-что по дому могла делать. А когда с Надей случилось... В общем, не пережила. Вот Василий умом и тронулся. Дочь пропала, жена померла... А он из тех мужиков, для кого семья – самое что ни на есть главное. Иной раз думаю: запил бы или бабу какую завел, все легче...

– Вы простите, что я пристаю с расспросами, – пролепетала я, симулируя смущение. – Но я почти ничего не знаю о том, что с Надей случилось.

– Я и сама-то толком ничего не знаю. Всякое болтали... Да и давно это было... Чего и помнила, то забыла. Надя в институт поступила, выхлопотали ей место в общежитии. Это мы сейчас в городской черте, а тогда был у нас поселок. Автобусы ходили, хорошо если дважды в день, а зимой и вовсе могли не приехать, на маршрутке дорого, да и опасно у нас тут вечерами ходить, шпаны и тогда полно было. Лариса, это Надина мать, вроде шла на поправку, вот Василий и настоял, чтоб дочь в городе жила. Приезжала только на выходные. Очень ему хотелось, чтобы Надя образование получила, он сам-то из бывших военных, здесь у нас лесником работал. А Лариса на фабрике ткачихой, пока инвалидность не дали. Денег, сами понимаете, негусто, Василий мужик честный, не то что его предшественник, у того лес «КамАЗами» вывозили... Ларисе на лекарства много уходило, в общем, Надя подрабатывала нянькой. Вот ее вместе с ребенком бандиты и забрали. Должно быть, убили да закопали где-нибудь, обеих так и не нашли. Я как сейчас помню, приехали сюда на милицейской машине, Василия дома не было, одна Лариса. Вышла на крыльцо, милиционер стал ей что-то говорить, она так на крыльце и рухнула. Когда Василий домой прибежал, Лариса уже померла. А о дочке больше ни слуху ни духу.