Элла Никольская - Русский десант на Майорку (Русский десант на Майорку - 3)

- Тут предполагай самое невероятное, - раздумчиво сказал Коньков Влюбленная бабенка на многое способна. Вон, слышал, наверно, - одна своему дорогому в тюремную камеру собственными руками пистолет приволокла, а он охранника убил и был таков. Она теперь на нарах мается, позор на весь мир в газетах писали, даже фильм отсняли. Между прочим, дамочка с юридическим образованием. И не особо молодая, могла бы и понимать.

- Ну, это другое - страсть. А тут девчонка совсем, да ещё такой милосердной профессии...

- Как раз профессия-то не в её пользу. Повидала она смертей, стоя рядом с хирургами, попривыкла к последним содраганиям. И знала, в какое место нож направить, чтоб уж наверняка. А что рыжий ей перед этим наплел, нам не узнать. Застращал или жениться пообещал. Говорю же - не ей чета бабы какие глупости совершали во имя любви. Про это сколько книг написано!

Ни одной книги, правда, старый сыщик не назвал - не припомнилось. Но возразить ему нечего, его догадка похожа на правду. Пропала девчонка ни за грош. Кому, интересно, "Мингрел" поручил встретить её в Москве?

- Родственникам, думаю. У кавказцев, сам знаешь, семьи большие и крепкие. Один с ножиком - тот, кто раньше Нелю видел, а то как бы в толпе узнал? Этот сбежал. А другой гроб с покойным на руки получил, вот тут след есть. Поскольку милиция транспортная в курсе, гробы не так часто прибывают. Если бы не твоя информация - ему бы и беспокоиться не о чем. Спасибо тебе связь помог установить между убийством в зале прилета и этим, Господи прости, багажом. От покойника, да ещё в гробу избавиться не так-то просто, хоть сколько-то времени на это нужно. Утром узнаем, что там у оперативников получилось. В любом случае приметы есть того, кому покойника выдали. Документы скорее всего фальшивые, но видели же его.

- Совесть все равно неспокойна, дядя Митя, - признался Павел, Просила девчонка о помощи, тряслась вся от страха. Ехать в Москву не хотела - я заставил, силой в самолет посадил.

- Там бы приятель её ещё быстрее с ней разобрался. Или полиция. Тут шанс все же был.

- Я так ей и сказал.

Паше хотелось рассказать старику про Лизу - как она охраняла несчастную эту медсестру, как потом обвинила Павла в её смерти. Но не решился, вместо этого произнес устало:

- Все у рыжего получилось, как по-писанному. Теперь слух пойдет о его безвременной кончине, дружки искать перестанут, милиция - тем более, а он на белом коне. На свободе и при деньгах. Небольших, но все же...

Коньков не согласился, головой покачал:

- Не знаю, не знаю. С Лизаветой трудно тебе придется, это правда. Она девка бескомпромиссная...

Определение - точнее некуда. Именно бескомпромиссная, потому и коротает Павел первую ночь по приезде в обществе старика Конькова. Побаивается, что греха таить, встречи с подругой. Пусть она хоть выспится, отдохнет малость, трезво посмотрит на вчерашнее. Ну что можно было предпринять? Да, он полагал, что Горгулов позвонит в Москву, даст своему сообщнику задание - встретить Нелю и заставить её молчать. Но не обязательно же убить. Хотя следовало ожидать, риск был.

Риск был и для того кто взялся бы её защищать - а Павел не готов был. И девчонка сострадания не вызывала. О том, что она - убийца, он давно догадался, как тлолько рассыпалось её шаткое алиби. Больше некому было - не попадись дурачок Антонио в руки охранника, её бы вычислили сразу. Для неё и её дружка арест Антонио - подарок, нечаянная радость. Удалось благодаря ему выиграть немного времени, "Мингрел" успел покинуть Майорку без всяких помех, наверняка был в запасе ещё один паспорт, на какое имя - неизвестно. Не Горгулов и не Райков. Митрохин? Тоже не факт. С испанским у него порядок - в институте учился... Подался, наверно, сначала на "полуостров" - так на Майорке называют всю остальную Испанию... "Нет ничего тайного, что не стало бы явным" частенько повторяет Коньков. А вот Павел в этом не уверен...

Любимое изречение собеседника напомнило о других событиях, которые как раз блистательно подтверждали правоту старого сыщика: встречу с фрау Дизенхоф, с Маргаритой, Гретой-Винегретой.

"А Конькову передай привет от Винегреты. Я его боялась, как огня опасный человек, злой..."

Павел глянул на Конькова искоса, будто со стороны, чужими глазами, попытался представить, каким двадцать с лишним лет назад видела его вышеупомянутая особа - кстати, спросить его надо будет, откуда взялось такое диковинное имячко...

Коньков перехватил его взгляд, истолковал по-своему: