Леонид Пузин - ВАШЕ ВЕЛИЧЕСТВО ГОСПОЖА РАБЫНЯ

— Я, Алексей Дмитриевич, тоже. Во всяком случае — пока. Однако — очень хочу понять. И, будьте уверены, пойму обязательно!

Эта, в запальчивости высказанная им неопределённая угроза ничего, в смысле психологического давления, Геннадию Ильичу не давала — Долгов не тот человек, которого мог бы смутить дешёвый следовательский трюк — но, будучи высказанной, явилась неплохим противоядием от цинизма и беспринципности экс-адвоката.

— Как видите, Алексей Дмитриевич, всё замыкается на создаваемый вами центр творческой молодёжи. Так что, очень прошу, хорошо подумайте, кому это ваше начинание могло стать поперёк горла? Причём — из ваших добрых знакомых? Ибо — прокурор вам, конечно, уже сказал? — Сазонова почти наверняка застрелили на вашем юбилейном вечере.

— Ещё бы, Геннадий Ильич! Сказал, конечно. Позвонил сразу после вашего с ним разговора. И знаете, если честно, лицезреть вас я имею честь в основном поэтому. И более — только поэтому столь откровенен с вами. Посвящаю во все подробности провалившегося, — а со смертью Бутова оно, конечно же, провалилось — начинания.

— Полноте, Алексей Дмитриевич, не скромничайте! Вы же сами сказали, "новой аристократии" требуются вышколенные рабыни — стало быть, институт "неорабовладения" имеет в России прекрасные перспективы! — а вы человек упорный. Если дело сулит доход — смерть одного из организаторов вас, разумеется, не остановит!

— Всё, Геннадий Ильич, не так просто. Для примитивного рабства женщин найти и вышколить — не проблема. Но "господа", которым нужны такие рабыни, денег за них платить не будут. Они, повторюсь, всякую женщину считают даже не за рабыню, а за бессловесную тварь: чуть выше кошки, но гораздо ниже собаки. И, соответственно, располагая властью, с "тёлками" — о, великий и могучий русский язык! — не церемонятся. Так что — речь не о них. О мужчинах — ищущих идеала. Естественно — о богатых мужчинах. Которые, заметьте, в глубине души от "господ" из криминального мира отличаются только одним: им хочется, чтобы женщина добровольно признавала их безграничную власть. Не тяготилась бы своим рабским положением, а, напротив, служа своему повелителю, чувствовала себя счастливой. Вспомните, Геннадий Ильич: "Жена да убоится своего мужа", - это же не так, не с бухты-барахты! Это же тысячелетняя мудрость предков! В церковном обряде венчания нашедшая классическую формулировку!

— На что, Алексей Дмитриевич, могу вам заметить, что распространённый среди уголовников взгляд на женщину как на скотину — выражение ещё более древней и ещё более почтенной (никак не менее, чем десяти тысячелетней) "мудрости". Впрочем, — а о перспективах "неорабовладения" в России Алексей Дмитриевич говорил увлечённо, с жаром, и Брызгалов, не желая идти на поводу у бывшего адвоката, попробовал возвратить Долгова с небес на землю, — дискуссию на эту увлекательную тему давайте отложим до лучших времён. А пока, Алексей Дмитриевич, подумайте — а? Может быть, всё-таки вспомните кого-нибудь из своих знакомых? Кому вы этим своим "молодёжным центром" перебежали дорогу? Ну, например, Николаю Ивановичу? Ведь, насколько я его знаю, прокурор должен был просто вскипеть от негодования, проведав о ваших замыслах? Кстати, Алексей Дмитриевич, не могу взять в толк, как вы решились пригласить на свой юбилей Люмбаго и Бутова? Фигурально выражаясь, за одним столом свести кошку с собакой?

— Ничего, Геннадий Ильич, удивительного. Николай Иванович мой давний друг, а Бутов, на данный момент, являлся важным деловым партнёром — нельзя было не пригласить. Что же до их личных взаимоотношений… боюсь, Геннадий Ильич, что вы хоть и моложе меня, но за жизнью успеваете хуже! Бизнес есть бизнес — личные симпатии и антипатии ему ни в коем случае не должны мешать. И потом… Николая Ивановича вы, смею заметить, знаете очень плохо. Судите о нём по школьным шаблонам: мол, если хотел привлечь к суду "рабовладельца" Бутова — значит, должен быть убеждённым противником рабства. Хотя в жизни всё несколько сложней… Ведь, надеюсь, вы не думаете будто Николай Иванович в девяноста восьмом году сам по себе взъярился на Бутова? Без всяких намёков со стороны? Нет, Геннадий Ильич — не с моей. Другое дело, что после, увлёкшись, Николай Иванович значительно вышел за указанные ему рамки. Но его тоже можно понять: как же, он, главный прокурор нашего города, не в силах посадить какого-то ничтожного выскочку! Вина которого для Николая Ивановича была очевидна! Я, конечно, пробовал его урезонить, говорил, что времена нынче другие, но… упрям как чёрт! Пожалуй, главный недостаток Николая Ивановича: чуть что — напролом. Однако — отходчив. Зла подолгу не держит. А с той его неудачи — ну, когда он не смог посадить Игоря Олеговича — прошло ведь уже два года… Нет, Геннадий Ильич, ваш пример никуда не годится: если исключить бытовые убийства, когда из ревности или в пьяной ссоре, убивают всегда из-за денег. Да, вы можете возразить, что также — из-за стремления к власти? Согласен! Однако в нынешние времена деньги и власть в сущности зеркальное отражение друг друга: власть даёт деньги — деньги дают власть.