Анна Малышева - Саломея

– Тем выше цена вашей находке, ниже – моей! – нравоучительно произнес Журбин. – Да, собственно, вы все время меня удивляли, умудрялись идти ноздря в ноздрю со следствием, а где-то и опережали его… Тем более, это поразительно, что личной заинтересованности в деле у вас, кажется, нет… Или все же есть?

– Скажем так, была. – Елена старалась сохранять непроницаемо-любезный вид. – Вы же знаете, все началось с того, что я пришла на свидание к Михаилу…

– Да нет, – качнул головой Журбин, снова поднося к губам стакан, издающий крепкий, древесно-лекарственный запах. – Все началось с того, что Вадим Юрьевич Коломенцев, чувствуя себя нездоровым, вернулся в Москву, никого об этом не предупредив…

Он рассказывал вкусно, с удовольствием, щурясь и прихлебывая чай, явно наслаждаясь своим торжеством. Елена жадно слушала, ловя подробности, которые были ей неизвестны, и выжидая момента, чтобы задать мучивший ее вопрос.

– Профессор поднялся в свою квартиру, причем вышло так, что ни во дворе, ни в подъезде никого не встретил. Вахтерши на тот момент у них не было, старая уволилась, новую не успели найти. Прибыл он во втором часу ночи и наткнулся на сестру, которая приехала из больницы накануне вечером, выкупаться и взять чистое белье. Так что алиби, которое Наталья Павловна так упорно мне доказывала, у нее нет. Завотделением больницы, где она лежала, хорошо помнит, что та отпрашивалась домой до утра четверга. О содержании беседы брата и сестры могу только догадываться, но, так или иначе, дело кончилось сердечным приступом у профессора. Тут сложно обвинять Наталью Павловну, скорее всего, сказались усталость, ночной перелет, смена климата, ну и общее состояние здоровья… Наш эксперт дал заключение, что в течение первых двадцати – тридцати минут приступ можно было купировать, но «скорую», как мы знаем, никто не вызвал, профессору дали умереть. Налицо неоказание помощи… Но и в этом случае Наталью Павловну трудно уличить в злом умысле. Возможно, они крепко поссорились, разошлись по разным комнатам, и она какое-то время была попросту не в курсе, что брату плохо. Так или иначе, до сих пор ее действия криминального оттенка не носят… Но вот она находит тело Вадима Юрьевича, и тут-то начинается история, которая стоила мне новых седых волос!

Журбин засмеялся и взъерошил свои короткие и впрямь начинающие седеть волосы неопределенного цвета.

– Как только дама увидела умершего брата, ей стало понятно, что произошла катастрофа, а она здорово сглупила! Обе квартиры были завещаны Кире, дочери покойной жены профессора. Коломенцев привык считать ее родной дочкой, хотя не удосужился оформить эту свою привычку документально… Что, конечно, здорово обижало девчонку! Не будь Кира такой взбалмошной особой, она бы поняла, что своим завещанием профессор предельно ясно дал понять, кого считает родней, а кого – нет. Но все женщины – рабыни условностей… Им нравятся ЗАГСы, паспорта с печатями и записями на соответствующих страницах…

Елена удержалась от комментариев, сочтя, что ее мнение в данном случае совершенно неважно.

– Будь Наталья Павловна понастойчивее, она бы, возможно, давно уговорила брата частично изменить завещание и не бросать ее на произвол судьбы, в аварийном доме, который никто и не думает расселять… А может, все ее уговоры плодов не принесли – мы этого знать не можем. Так или иначе, с момента его смерти она оставалась, что называется, на бобах, а девочка делалась богатой невестой. И как только Наталья Павловна осознала, насколько теперь изменится ее жизнь и что из шикарной квартиры в престижном районе ей придется переехать в трущобу и посвятить себя борьбе с плесенью и крысами, она решила сделать все возможное, чтобы избежать этой печальной участи. Кире надо было помешать получить наследство. Но как? – Журбин помотал головой, будто отгоняя назойливую муху, и сделал еще один большой глоток. – Кира, как на грех, оказалась в ту ночь за стеной. Наталья Павловна слышала, как та ходит по квартире, громко разговаривает по телефону, включает музыку… Смерть профессора наступила приблизительно в половине шестого утра, и к тому моменту присутствие девушки за стеной уж конечно не было тайной для Натальи Павловны. Когда внезапно скончался ее брат, именно близкое присутствие Киры стало решающим фактором, который подвиг женщину на преступление. И тогда она позвонила сестре и позвала ее на помощь…

– Они – сестры?! – Елена не сдержала изумленного возгласа. – Правда, они ведь даже похожи! Когда я смотрела на одну, то все время почему-то думала о другой… Но у них разные отчества…