Марио Пьюзо - Последний дон

Нравы Семьи Клерикуцио весьма строги, поведал он Кроссу.

– Ты обязан получить “добро”. Нельзя убивать людей направо и налево только потому, что тебе плюнули на ботинок. Семья должна поддержать тебя, потому что именно она прикрывает тебя от тюрьмы.

Кросс все выслушал, задав один-единственный вопрос:

– Джорджио хочет, чтобы это выглядело как несчастный случай? И как же этого добиться?

– Никогда не позволяй никому диктовать, каким образом тебе проводить операцию. Пусть засунут свои идеи себе в задницу. Они всего лишь излагают личные пожелания. А я делаю то, что больше устраивает меня самого. Лучше, чтобы все обстояло просто – очень-очень просто. А уж если ты пускаешься на ухищрения, все должно быть очень-очень хитроумно.

Как только прибыли рапорты группы внешнего наблюдения, Пиппи заставил Кросса проштудировать все сведения. Там имелись фотографии Тео, снимки его машины с номерными знаками. Карта дороги, по которой тот ездил из Брентвуда в Окснард, чтобы навестить подружку.

– Он все еще способен заводить подружек? – не без удивления поинтересовался Кросс.

– Ты просто не знаешь женщин, – ответил Пиппи. – Если ты ей нравишься, то можешь мочиться в рукомойник. А если не нравишься, то сделай ее хоть английской королевой, ей будет наплевать на тебя.

Затем Пиппи слетал в Лос-Анджелес, чтобы устроить свою оперативную группу. А вернувшись два дня спустя, сказал Кроссу:

– Завтра ночью.

Назавтра они выехали из Лас-Вегаса в Лос-Анджелес еще до рассвета, чтобы миновать пустыню в пору прохлады. Сидя за рулем машины, Пиппи велел Кроссу расслабиться. Кросс был зачарован величием рассвета, будто расплавившего песок пустыни, превратив его в глубокую золотую реку, омывающую подножия далеких гор Сьерра-Невады. В душе Кросса уже зашевелился червячок нетерпения. Ему хотелось поскорее покончить с работой.

Они прибыли в дом в Пасифик-Пэлисейдз, принадлежащий Семье, где их уже дожидалась шестерка членов анклава. На дорожке, ведущей к дому, стояла угнанная машина с подложными номерами. В доме имелись также предназначенные для дела пистолеты, проследить происхождение которых будет невозможно.

Кросса изумила роскошь дома. Оттуда открывался чудесный вид на океан по ту сторону шоссе, имелся бассейн и огромная терраса. В доме было шесть спален. Судя по всему, все шестеро прекрасно знали Пиппи. Но Кроссу их представлять не стали, равно как и его – им.

Предстояло чем-то заполнить одиннадцать часов, оставшихся до операции, назначенной на полночь. Остальные члены команды, не обращая внимания на громадный телевизор, затеяли партию в карты на террасе; все до единого были одеты в пляжные костюмы.

– Черт, я и забыл про бассейн, – улыбнулся Пиппи Кроссу.

– Ничего страшного, – откликнулся тот. – Можно поплавать и в трусах.

Стоящий особняком дом окружали высокие деревья и сплошная изгородь.

– Да можно и с голой задницей. Никто нас не увидит, кроме вертолетчиков, а те разглядывают баб, загорающих на крылечках своих домов в Малибу.

На пару часов оба нашли себе занятие, плавая в бассейне и загорая. Потом сели за трапезу, приготовленную одним из членов команды, – стейк, поджаренный в жаровне на террасе, и салат из латука. Остальные запивали еду красным вином, но Кросс ограничился содовой. От его внимания не ускользнуло, что все ели и пили весьма умеренно.

После еды Пиппи повез Кросса в угнанной машине на рекогносцировку. Они доехали до ресторана и кафе в стиле вестернов, затем до Тихоокеанского прибрежного шоссе, где им предстояло поджидать Тео. Согласно докладу группы наблюдения, Тео завел привычку по средам, направляясь в Окснард, останавливаться в этом ресторане около полуночи, чтобы подкрепиться кофе и яичницей с ветчиной. Уезжал он около часу ночи. Сегодня группа наблюдения из двух человек будет следить за каждым его шагом и сообщит по телефону, когда Тео тронется в путь.

Вернувшись в дом, Пиппи провел инструктаж еще раз. Шесть человек будут в трех машинах. Одна пойдет перед машиной Пиппи, одна позади, а третья, припаркованная на стоянке ресторана, должна быть готова к любым неожиданностям.

Потом Кросс и Пиппи сидели на террасе, дожидаясь телефонного звонка. На дорожке стояло пять машин – все черные, поблескивающие в лунном свете, будто жуки. Шестеро из анклава продолжали свою карточную партию; в банке лежала мелочь по пять, десять и двадцать пять центов. Наконец в двадцать три тридцать раздался звонок: Тео выехал из Брентвуда в ресторан. Шестеро солдат сели в свои машины и уехали занимать назначенные позиции. Забравшись в угнанный автомобиль, Пиппи и Кросс выждали еще четверть часа, прежде чем тронуться в путь. У Кросса в кармане пиджака лежал небольшой пистолет двадцать второго калибра, даже без глушителя издающий лишь резкий хлопок при стрельбе. Пиппи вооружился громогласным “глоком” – со времени ареста за убийство он зарекся пользоваться глушителем.