Марио Пьюзо: Последний дон

Кросс видел, что Афина поддается, и продолжал бить в ту же точку.

– Давай поженимся. Давай заведем других детей и заживем нормальной человеческой жизнью. И давай попытаемся с детьми выправить то, что в нашем мире не так. В каждой семье случаются несчастья. Я знаю, что мы можем преодолеть их. Поверишь ли ты мне?

Наконец-то Афина посмотрела ему прямо в глаза.

– Только если ты поверишь, что я по-настоящему люблю тебя.

В спальне, во время близости, они приняли друг друга на веру; Афина поверила, что Кросс в самом деле поможет ей спасти Бетани, а Кросс – что Афина действительно любит его. Наконец-то обернувшись к нему, она прошептала:

– Я люблю тебя. Правда, люблю.

Кросс склонил голову, чтобы поцеловать ее. Она снова проговорила:

– Я воистину люблю тебя. – И Кросс подумал: “Какой же человек на свете способен ей не поверить?”

Оставшись в одиночестве своей спальни, дон натянул прохладные простыни до подбородка. Смерть уже на подходе, а он чересчур искушен, чтобы не уловить ее близости. Но все прошло именно так, как он запланировал. Ах, как легко перехитрить молодежь!

В последние пять лет он видел, какую великую опасность представляет Данте для его генерального плана. Данте противился бы окончательному переходу Семьи Клерикуцио в законопослушное общество. И все же что мог он, дон, поделать сам? Приказать убить сына своей дочери, своего собственного внука? Но подчинились ли бы Джорджио, Винсент и Пити подобному приказу? А если бы подчинились, не считали ли бы отца чудовищем? Не стал бы их страх перед ним сильнее любви к нему? А Роз-Мари, что сталось бы тогда с ее рассудком, ибо она наверняка угадала бы правду?

Но когда был убит Пиппи Де Лена, смерть Данте была предрешена. Дон тотчас же постиг истинную суть происшествия, выяснил связь Данте с Лоузи и вынес свое суждение.

Он послал Винсента и Пити охранять Кросса, бронеавтомобиль и все прочее. А затем, чтобы предупредить Кросса, поведал ему историю Войны с Сантадио. Как же мучительно трудно утверждать в этом мире справедливость. А когда он уйдет в мир иной, кто сможет принимать эти ужасные решения? И сейчас, раз и навсегда, дон решил, что Клерикуцио должны совершить последнее отступление.

Винни и Пити будут заниматься исключительно своими ресторанами и строительными компаниями. Джорджио станет покупать компании на Уолл-стрит. Отступление пройдет по полной программе. Даже анклав в Бронксе больше не будет пополняться. Клерикуцио наконец-то окажутся в безопасности и станут бороться против новых преступников, взрастающих по всей Америке. Дон не станет винить себя за прошлые ошибки, за утрату счастья дочери и смерть внука. Как ни крути, он все-таки освободил Кросса.

Уже погружаясь в сон, дон вдруг узрел видение. Он будет жить вечно, кровь Клерикуцио на веки вечные вольется в жилы человечества. И это он, собственной персоной, один-одинешенек положил начало этой родословной, положил это деяние на чашу своих добродетелей.

Но… о, как же порочен этот мир, ввергающий человека во грех!