Эндрю Тейлор - Загадка Эдгара По

— Может, отправим этого… этого джентльмена? Уверена, он доберется до особняка мистера Карсуолла быстрее, чем ваш сын.

— Думаю, это не самая хорошая идея. Нам понадобится помощь, чтобы нести Чарли.

Миссис Джонсон бросила взгляд на свой дом.

— Я могла бы послать за…

— Прошу вас, не стоит беспокойства. Если мистер Шилд будет столь любезен, мы управимся своими силами. Мне не хотелось бы доставлять вам лишние неудобства. Кстати, мне кажется, вы не знакомы с наставником моего сына. Позвольте вам представить — это мистер Шилд. Мистер Шилд, это миссис Джонсон, наша соседка.

Мы раскланялись.

Через минуту Чарли убежал за помощью. Я поднял Эдгара на спину и медленно потащился по долине к изгороди, в которой были прорублены ворота, ведущие прямо в неухоженный сад миссис Джонсон. Она проводила нас к входной двери. Само здание было относительно небольшим, оно с большой натяжкой могло сойти за жилище джентльмена, кроме того, бросалось в глаза, что дом нуждается в ремонте.

— Добро пожаловать в Грандж-Коттедж, — сказала миссис Джонс не без иронии. — Сюда, мистер Шилд.

Она распахнула входную дверь, и мы оказались в темной прихожей с низким потолком. У лестницы стоял дорожный чемодан и сундук, перевязанный веревкой.

— Рут! Рут! Где ты? Мне нужна твоя помощь!

Не дожидаясь ответа, миссис Джонсон проводила нас в крошечный кабинет с эркером. В камине слабо поблескивал огонь.

— Прошу вас, положите мальчика на диван. Около письменного стола вы найдете скамеечку для ног. И не могли бы вы подбросить углей в камин, а то мою горничную можно ждать целую вечность.

Постанывая и бормоча слова благодарности, Эдгар уселся на диван. Он бы очень бледен, кожа стала почти прозрачной. Миссис Франт присела рядом, помогла ему снять пальто и растерла руки. Несмотря на слова хозяйки, служанка пришла почти сразу же, и миссис Джонсон приказала принести одеяла, подушки и нюхательную соль.

— Может, стоит послать за хирургом, — предложил я.

— Ближайший живет в двух или даже трех милях от Флаксерн-Парвы, — ответила миссис Джонсон. — Лучше всего подождать, пока вы не вернетесь в Монкшилл, а оттуда отправить грума.

— Простите, что причиняем вам столько неудобств.

Миссис Джонсон не ответила. Молчание затянулось дольше, чем позволяли хорошие манеры. Я перенес вес с одной ноги на другую, и подо мною скрипнула половица. Казалось, этот звук сыграл роль спускового крючка.

— Ну что вы, миссис Франт, — проворковала миссис Джонсон. — Всегда рада помочь соседям. Вам очень повезло, что вы застали меня дома, — леди Руиспидж пригласила меня погостить на недельку, ее экипаж заедет сегодня после обеда.

Снова пауза, на этот раз короче.

— А каковы последние известия о лейтенанте Джонсоне? — спросила миссис Франт.

— Он не в самом лучшем расположении духа, — резко ответила миссис Джонсон. — Ему совершенно не понравилось в Вест-Индии. Поскольку действует перемирие, то вряд ли стоит рассчитывать на повышение по службе или трофейные деньги.

— Насколько я понимаю, все морские офицеры сейчас на половинном жаловании, а ваш муж нет. Определенно, адмиралтейству следовало бы выше оценить его заслуги.

— Мужу тоже хотелось бы так думать, — миссис Джонсон села. — Но хоть какое-то жалованье лучше, чем никакого. Однако корабль, на котором служит муж, сущая развалюха, его или продадут, или он сам сломается. Так что лейтенанту придется искать другого капитана, которому нужен был бы первый помощник.

— Уверена, благодаря боевым заслугам у него много друзей.

— Увы, боюсь, ваш оптимизм здесь неуместен. На флоте важно влияние, а не заслуги. Но все же жаловаться не стоит. В конце концов, мы все живем в жестоком мире, не правда ли, миссис Франт?

Щеки миссис Франт снова вспыхнули.

— Да, многим еще хуже, чем нам.

— Вам пришлось отказаться от дома в Лондоне, насколько я поняла.

— Да.

— Это тот особняк на площади Рассела, верно? Я плохо знаю ту часть Лондона.

Я внимательно посмотрел на миссис Джонсон. Она взирала на миссис Франт со странным выражением лица, буравила взглядом, словно вынуждала не соглашаться.

— Очень милый район, — ответила миссис Франт. — Тише, чем в Уэст-Энде, да и людей меньше.

Слова были безупречно вежливыми, но выражение лиц дам и их молчание рассказывали совсем иную историю, в которой было много неприятных моментов. И хотя нелепо так говорить, но они напоминали мне пару собак, поджидающих удачного момента, чтобы вцепиться друг другу в горло. И как это часто бывало в случае с Карсуоллами и Франтами, у меня появилось чувство, что все вокруг знают больше меня, причем знают что-то неприятное.