Эндрю Тейлор - Загадка Эдгара По

Перед тем как выпить, я сказал:

— Чарли забирают из школы. Так что мне незачем видеться с кем-то из этого семейства. Что же, у мистера Карсуолла тоже репутация игрока, как и у его партнера?

— О нет, он не столь глуп, как Франт, однако ходят слухи о темных делишках, которые Карсуолл проворачивал во время последней войны со Штатами. Доказательств нет, но совершенно очевидно, что после окончания войны он стал много богаче, чем до ее начала. Как и сам Франт.

Пару минут мы молча потягивали вино. Затем мистер Роуселл встал, подошел к окну и посмотрел на туман, густой, как взбитые сливки, и ядовитый, как углекислый газ в шахтах, — из-за него не видно было даже улицы.

— Мистер Франт некоторое время выступал как доверенное лицо Уэйвенху в Северной Америке, — сообщил Роуселл, тщательно подбирая слова. — В самом начале войны. Поле возвращения его сделали партнером в банке. Затем вследствие какой-то размолвки мистер Карсуолл изъял свой капитал.

— Эти слухи, сэр… могу я спросить — что они означают?

— Тут нет никакого секрета, это предприятие широко обсуждалось. Банк стал военным подрядчиком в Кингстоне, в Канаде, и, как говорят, поставки шли с некоторыми перебоями. Эту сплетню передавали из уст в уста, и мне не особенно нравится повторять ее, поскольку и у стен есть уши, и меня могут привлечь за клевету. И всё же. История такова, что кое-что из припасов, закупленных для наших войск, в итоге отправилось прямиком в руки американцев. Причем не только провиант. Иногда точные сведения о наших планах и расположении войск продавались по очень высокой цене.

— Вряд ли мистер Карсуолл…

— …был настоль глуп? С другой стороны, Франт тогда находился в Канаде и работал на Карсуолла. В любом случае это объясняет, почему мистера Карсуолла не во всех домах принимают с радостью.

Я пообещал, что буду держать ухо востро. Роуселл вернулся к своему стулу и своему бокалу.

— Если позволите, Том, я осмелюсь заметить, что вы выглядите чрезвычайно уставшим. Миссис Роуселл считает, что вы недостаточно хорошо питаетесь. Кстати, это как раз мне напомнило… Если мистер Брэнсби позволит, не хотите ли вы прийти к нам на рождественский ужин? Миссис Роуселл настаивает, чтобы я попытался залучить вас к нам в гости.

— Это мой долг и святая обязанность. Передайте сердечный привет супруге, я буду несказанно рад навестить ее.

— Отлично. Будем только мы и еще пара родственников миссис Роуселл. — Он замолчал, поднеся бокал к тубам, пристально посмотрел и нахмурился, отчего его розовый гладкий лоб прорезали морщины. — У вас точно все в порядке?

— О да! Все отлично!

— И вы хорошо устроились у мистера Брэнсби?

— Да.

— Рад слышать, — он сделал глоток вина. — Если когда-либо захотите сменить профессию, то лучше связывайте свое будущее с юриспруденцией. Думаю, я смог бы пристроить вас на какое-нибудь перспективное местечко. Возможно, в Холборн или в Сити. Разумеется, это потребует времени и некоторых усилий. А что касается жилья, то, уверен, миссис Роуселл будет рада, если у нас в мансарде поселится респектабельный молодой человек.

Я все еще был слаб после вчерашнего и ощутил, что из-за этой незаслуженной доброты на глаза навернулись слезы.

— Благодарю вас, сэр, — сказал я и опустил голову.

Мы молчали. Мистер Роуселл мерил комнату шагами, останавливаясь только перед окном, чтобы снова посмотреть на туман. Мне на мгновение показалось, что мой внутренний туман рассеялся.

— Да уж, нам чертовски повезло, — проворчал Стивен Карсуолл. — Парень, заглядывающий только в рот, и старуха, которая вообще ни черта не видит!

— Старуха считает, что слышала ирландский акцент. И манера речи ей показалась аристократической.

— Это ничего нам не дает. Франт мог с ходу изобразить акцент. В детстве он ездил в родовое имение в графстве Уиклоу, и если хотел, то мог говорить точь-в-точь, как простой Пэдди. [25] Пренебрежительное прозвище ирландцев, уменьшительное от имени Патрик. Один лишь акцент не позволяет отличить Франта от По. А что касается речи, кто, простите, судья? Мать парня, выдирающего зубы? Ее мнение яйца выеденного не стоит. — Карсуолл замолчал и посмотрел на предмет, лежащий на его ладони. — Но это уже что-то.

— Не похоже на палец джентльмена.

— Верно. Но ничто не говорит и о том, что он принадлежал По, — Карсуолл стряхнул с ладони отрубленный палец обратно в портсигар, на его лице не отражалось никаких эмоций, кроме скуки. Он, хромая, доплелся до письменного стола — в тот день его мучила подагра — и кинул портсигар в один из ящиков. — Предположим, что человек, которому удаляли зуб, — Франт. Для того чтобы общественность поверила в его смерть, он убил По и изуродовал его тело. Но зачем ему оставлять у себя палец, отрубленный с руки По?