Эндрю Тейлор - Загадка Эдгара По

— Когда вы послали Франту свою карточку, то написали на обратной стороне имя Карсуолла.

Ноак нахмурился:

— А у вас острое зрение. Это должно было убедить Франта принять меня без промедления. Прохладные отношения между ними общеизвестны, и я сказал, что хочу посоветоваться по поводу того, как выбить старый долг из мистера Карсуолла. Человек склонен благосклонно относиться к другому, если у них общий враг. Я всегда находил, что этот принцип действует безотказно. И должен признаться, Хармвелл тут же узнал мистера Франта.

— Но это не является доказательством вины Франта.

— Разумеется, нет, — сказал Ноак. — Не буду ходить вокруг да около, мистер Шилд. Я думаю, что моего сына убили по приказу мистера Франта, поскольку он грозился раскрыть общественности сомнительные схемы обогащения. Но я не могу доказать это.

— Уверен, если бы вы обратились к властям…

— С чем? С нелепым обвинением, которое опирается только на слова какого-то негра? Хармвелл порядочный человек но… уверен, продолжать нет необходимости, вы и так все понимаете. И не забывайте о том, что я гражданин Соединенных Штатов. Поверьте, я уже пытался разобраться с этим делом общепринятыми способами, и потерпел неудачу.

Ну, не совсем уж неудачу, подумал я, ведь благодаря Ноаку по Сити поползли слухи, которые дошли до мистера Роуселла.

— Однако есть и другие методы, — Ноак поймал мой удивленный взгляд и продолжил: — Всегда в рамках закона, мистер Шилд. Опускаться до уровня этих мерзавцев ниже моего достоинства. Короче говоря, я был совершенно уверен в том, что мистер Франт повинен в смерти моего сына, но никак не мог доказать это. Однако, наведя справки о нем самом и его делах в Англии, выяснил, что это не единственное уязвимое место, и можно предать его правосудию за прочие преступления. Более того, мне захотелось приехать сюда по иной причине, а именно — установить, действовал ли мистер Франт в Канаде самостоятельно или по указке более могущественного патрона.

Перед моими глазами промелькнула картина несчастий, вызванных крахом банка Уэйвенху в конце прошлого года.

— Должен ли я понимать, что ваши действия послужили причиной разорения банка и всех его вкладчиков, и вы тем самым отомстили мистеру Франту?

— О нет, мои действия вовсе не были причиной банкротства, сэр, — резко возразил мистер Ноак. — Совершенно ошибочное мнение. Банкротство стало неизбежным, как только мистер Карсуолл изъял свой капитал, а мистер Франт принял на себя руководство. Я лишь ускорил процесс и убедился, что мистер Франт окажется виновным в крахе банка, и тогда всплывут его хищения.

— Вы выкупили векселя по заниженной цене и предъявили их к уплате.

— Оказывается, вы удивительно хорошо осведомлены. Да, я использовал и другие тактические приемы. Например, я убедил мистера Франта, что обдумываю вложение в Английский банк, мы как раз обсуждали этот вопрос в тот вечер, когда скончался мистер Уэйвенху. Я тогда получил очень ценную информацию. Когда мало знаешь, главное — попасть в точку. Банк в этом смысле похож на аэростат, который держит в воздухе горячий воздух общественного доверия, и если проколоть его, то вся конструкция рухнет на землю.

— Итак, мы подошли к убийству мистера Франта, — сказал я безо всякого выражения.

Ноак несколько секунд молча смотрел на меня.

— Очень удобно, правда? Это спасло Франта и его семью от унизительного процесса и публичной казни, которая неминуемо последовала бы. Кроме того, целый ряд вопросов остался без ответа, поскольку ответить на них мог только Франт. Например, значительная сумма, вложенная в ценные бумаги, так и не была получена. Личный секретарь Франта передал мне список недостающих векселей, находившихся в распоряжении банка Уэйвенху на конец августа.

— Арндаль? Разве не он опознал тело своего хозяина?

— Вы намекаете, что он не заслуживает доверия? Возможно. Но, по крайней мере, часть информации нашла подтверждение в других источниках, и я склонен думать, что у Арндаля нет оснований и дальше скрывать правду. Но вернемся к ценным бумагам. Франт мог проиграть их или продать ниже номинала накануне своей предполагаемой смерти двадцать пятого ноября. Но я в это не верю.

— Их можно обналичить? Даже сейчас?

Ноак кивнул.

— Все они были оформлены на предъявителя. Нужно знать, что делать, но, разумеется, подобные сделки отслеживаются. — Ноак вернулся к креслу и медленно сел. — Так вот, две недели назад один из векселей был предъявлен к оплате в Риге, на сумму около пяти тысяч фунтов, причем предъявлен не лично, а через местного посредника.