Инна Булгакова - Только никому не говори. Сборник

— Откуда он знает, что история уголовная? Во-первых. Во-вторых, Анатоль не мог ее задушить! Ни психологически, ни фактически.

— То есть?

— Боясь подружки и хозяйки, Юля прислушивалась к шагам в коридоре: Анатоль с самогонкой и принцессой прошел в свою комнату. Но не выходил из нее почти до пяти. Не было больше шагов. Не было.

— В такие горячие минутки, — Владимир усмехнулся мрачно, — юным партнерам не до шагов. Забылись.

— Но до этого она слышала…

— А потом забылись. На минутку. Всего лишь.

— Ладно, он вот-вот заговорит. Ничего не могу с собой поделать, — пожаловался Саня. — Меня просто преследует образ того мужчины!.. Каким-то непостижимым образом он связан для меня с Любовью.

— С чьей?

— С вашей, видите ли. С вашей женою.

После продолжительного молчания Владимир сказал отрывисто:

— Вы считаете, она его видела? Понятно. Возможно, и обратное, — он помолчал. — Тогда ее гибель не случайна.

— Ее гибель не случайна, — повторил Саня.

Владимир продолжал взволнованно:

— Но как же она могла скрыть что-то, касающееся убийства?

— Она ничего не скрывала. Ее в тот момент не было в доме. Это засвидетельствовано пятью лицами.

— Пятью?

— Юля с Генрихом слышали, как Любовь закрыла дверь и ушла. Анатоль и сосед видели, как она пошла по направлению к метро. И уже после ее ухода Настя слышала голос из форточки.

— Тогда какую опасность она представляла для убийцы?

— Следователь сказал: она могла что-то заметить, но до поры, до времени не отдавать себе отчета. О чем она говорила с вами в последний раз по телефону?

— Мы обсуждали, пойдет ли она в ресторан. Она отказывалась.

— Без объяснений?

— Просто: не пойду, хочу покоя.

«Она ждала меня!» — понял Саня с сожалением безумным.

— А что она сказала про голос?

— Про какой?

— Юля слышала слово…

— А! Ее кто-то позвал, и она положила трубку.

— Кто позвал? Куда?

— Я понял, что на кухню. Ну, чайник вскипел или что-то там…

— Она сказала, что вскипел чайник?

— Нет. Но к моему приходу она всегда…

— Но ведь она уже знала, что вы вернетесь поздно!

С возрастающим напряжением мужчины глядели друг на друга. Владимир зашептал:

— Ну не в сад же… что вы на меня так смотрите… не в сад же ее позвали!

— А это мы сейчас проверим!

Саня выскочил из кабинета, постучался, ворвался, заговорил горячечным голосом:

— Девочки! Когда Люба разговаривала по телефону перед смертью, ее кто-нибудь звал на кухню?

Девочки переглянулись и уставились на него.

— Ну, что же вы молчите! Юля, ты была на кухне.

— Я ее не звала.

— А кто-нибудь звал?

— Не было никого. И на кухню она не входила. Я ее вообще не видела. Я ж тебе рассказывала…

— Настя, как Любовь была одета?

— Когда?

— Когда по телефону разговаривала.

— Как?.. В халате своем.

— Не в шубке?

— Нет. Сань, а чего ты…

Махнув рукой, он вернулся в кабинет.

— Как вы поняли, что ее звали на кухню?

— Она сказала.

— В каких выражениях?.. Да вспомните вы, черт подери!

— Да не кричите вы! — заорал, в свою очередь, Владимир.

Атмосфера распалялась, будто бы не из-за мертвой женщины сцепились двое мужчин, а из-за живой. Владимир опомнился первый:

— Кажется, так: «Я слышала голос. Я должна идти».

— Господи, какой странный текст! И вы не уточнили?

— Она повесила трубку… Правда, странный, — подтвердил Владимир, сам вдруг изумленный. — Но тогда у меня и мысли не мелькнуло, я не перезвонил… Вот что: он странен в свете того, что произошло дальше.

Представилось: Любовь в своей комнате, и кто-то зовет ее из темного сада, чья-то тень движется за стеклами, чье-то лицо… но не различить черты, не понять. Не могу! Но она-то поняла, иначе не вышла бы. И не сказала мужу, и не дождалась меня. «Вышла в сад — и будто в воду канула».

В тот воскресный вечер я вышел в сад — фиолетовый, с пятнами снежного праха, постоял на веранде, внезапно вспомнив руки-крылья за креслом. И потаенный голос шепнул: не связывайся, не лезь, будет хуже. Почему я не прислушался, не подчинился внутреннему движению чувств?

— Может быть, она имела ввиду «внутренний голос»? — пробормотал Саня. — То есть что-то вспомнила и пошла проверить?

— Если б знать! — откликнулся Владимир глухо.

— Она видела во сне «черный предмет».

— Что?

— Я рассказал ей про агонию Печерской, про «черный предмет» на кружевной скатерти. Наверное, по ассоциации ей приснилось… А вдруг она действительно видела пистолет, но так же, как и я, не отдала себе отчета…