Анастасия Колмогорова - Никому не говори!

«Нет ничего ни плохого, ни хорошего в этом мире.

Есть только наше отношение к чему-либо».

© Уи́льям Шекспи́р

Антон

– Мать твою, Нина!

Это имя я люто ненавидел. Это имя я бы даже поставил в разряд ругательств наравне со словом «шлюха» или «блядь», если бы была моя воля. Нина, мать её, Фризер! Будь она проклята! Она выбешивала меня одним своим существованием! Доводила до белого каления своей чёртовой идеально выщипанной бровью! И я ничего не мог ей сделать!

Эта женщина появилась в моей жизни, когда на моём районе был построен ночной стрип-клуб «Люкс». Владелица рассадника преступности и наркотиков! И, блять, у неё на всё, сука, на всё есть разрешение! Её охрана имеет право носить оружие, потому что в этот долбаный клуб ходит элита города! Её клиенты имеют право употреблять наркоту, потому что в чёртов, мать его, клуб ходит долбаная, мать его, элита города! Я ненавижу её! И её идеально ровные ноги, которые торчат из-под юбки по колено! Сука!

– Ну что же ты, Антош? – наигранно по-детски удивилась Фризер, усмехаясь уголком своих шикарных губ со спокойствием удава. – Чего ты так разрываешься? Всё по твоим глупым правилам.

Я смерил её с носочков лакированных туфель на десяти сантиметровом каблуке до макушки блондинистой головки. Стерва. Чёртова стерва. Внутри всё клокотало от ярости! Только не пойму злюсь я на неё или на себя?

– Это не даёт тебе право вершить самосуд, – процедил я, тыча в неё пальцем. – Для этого есть закон.

Намалёванные ядовито-красной помадой губки изогнулись в самодовольной улыбке.

– Я предоставила тебе «тело». Верши своё правосудие, малыш.

Я её сейчас задушу! Блять!

– Твои уроды изувечили парня в мясо! – и, не выдержав, заорал во всё горло: – Ты рехнулась совсем?!

– Мои мальчики наказали вора, – всё так же насмешливо заигрывала со мной Нина. – Я не могла просто так дать сойти этому с рук.

Она поднялась с кресла и направилась к моему столу. Усевшись на край, взяла карандаш и покрутила его в пальцах.

– А в своём рапорте ты можешь написать, что он упал. Раз десять, – наклонившись ко мне, она взяла меня за галстук униформы и потянула к себе. – Это ведь не сложно. Всего пару строк.

Я ненавидел её. И в то же время хотел. Бездумно. Бесстрашно. Безумно. Её чувственные губы сводили меня с ума. Её голос. Вот этот голос с лёгкими нотками желания выбивал из груди дух. На мгновение показалось, что она действительно меня хочет, но это также невозможно, как если бы солнце начало вращаться вокруг нашей планеты.

– Фризер! – процедил я сквозь зубы. – Я не буду плясать под твою дудку, ты хоть мартовской кошкой тут разложись. Заканчивай с этими делишками. Ты ведь умная женщина, Нина. Ты закончишь так же, как этот чёртов идиот.

Уголок губ снова взметнулся вверх, а вульгарно циничный взгляд прошёлся по моему лицу.

– Как жаль что ты мент, Захаров. Ах! Простите, капитан Захаров. Но тебе идёт эта форма. Так бы и отшлёпала.

Девушка наклонилась к моему уху через стол, и горячее дыхание опалило кожу. Пальчики в чёрных перчатках прошлись по пуговицам моей рубашки, а я мог пялиться только в её декольте и на обнажённые плечи. Она всегда носила вечерние платья. Не короткие, не длинные, а умеренно-сексуальные, будоражащие мою фантазию. Обтягивающая ткань выдавала лишь очертания фигуры, но в то же время заставляла желать снять с неё эти тряпки и увидеть эту роскошь в натуральной красе.

– А внизу ты так же твёрд, как и твоя дубинка, Антон?

Сучка!

– Пошла вон, Фризер, – процедил я сквозь зубы, сжимая кулаки, – или мы это проверим прямо сейчас.

Меня скручивало от неё. От одного её вида. Всегда элегантная, шикарная. А её запах? Какие-то цветы. Не розы, нет. Что-то экзотичное и мягкое. Дурманящее и ласкающее. И кожа. Какая нежная кожа. И если бы она сейчас медленно не выпрямилась, я бы точно исполнил своё обещание.

– Тебе идёт форма, Антош, – повторила она своим томным голосом, от которого у меня всегда вставал член, – но работаешь ты не по профессии, малыш.

Сука! Я двинул по столу и указал на дверь.

– Пошла вон, Фризер!

Девушка заулыбалась, выполняя просьбу, но по пути всё-таки спросила:

– Как? Уже? А как же ласки? Как же нежность? Я хочу…

– ВОН, сучка!

Я швырнул в уже закрытую дверь кодекс и упал в кресло. Шлюха! Элитная шлюха! Но, чёрт возьми, как она сексуальна! Один взгляд этой девушки заставляет желать вытрахать её так, чтобы она имени своего не вспомнила. Два года. Два чёртовых года я дрочу в душе на неё, как какой-то подросток, и не могу не засадить её в тюрьму, не уложить на лопатки, потому что я, блять, мент! Я чёртов мент. Капитан милиции округа. И я хочу владелицу стриптиз-клуба. А она ходит сюда как в цирк, сверкает своими коленками и цинично улыбается, заставляя каждого сотрудника отдела пускать слюну.