Керен Певзнер - Светильник фараона

- Расскажи об экономике, - потребовала я.

- Пожалуйста, - согласился он. - У налоговой службы не было автоматического отслеживания денег. Сумму налога нужно было самому декларировать. Многие этим пользовались. Но налоговики могли проверить, их боялись. На каждого человека была целая куча отдельных документов --паспорт, загранпаспорт (отдельный!), водительские права, пенсионное страховое свидетельство, трудовая книжка, пропуска. А в паспортах было только фото, причем плоское, сетчатку еще не записывали.

- Денис, подожди, не надо больше, -- стонала я, вытирая слезы. Денис произносил эту речь с серьезным лицом, а у Дарьи в глазах светилась такая работа мысли, что на это невозможно было смотреть без смеха. -- Скажи, у тебя что, машина времени сломалась? И ты у нас вынужденную посадку решил сделать?

- Угу, - кивнул он. -- И если меня не покормить, то поломается не только машина времени.

- Пошли на кухню, у меня там вчерашний борщ остался. А ты сам знаешь, если любишь вчерашний борщ, то...

- Приходите завтра, - докончил Денис фразу.

За обедом я рассказала ему последние новости: о переезде профессора, о его подарке и о визите Ирины.

- А что, неплохо... -- откомментировал он, глотая борщ, - "Если б я был султан...". Ты посоветуй ей проконсультироваться у адвоката. Если она живет с ним больше года, то имеет право на половину имущества.

- Другая женщина тоже с ними живет, а через год будет иметь право на другую половину. Что тогда?

- Да уж... Натворил рабби Гершом дел.

- Ты это о чем? Какой рабби Гершом? -- удивилась я.

- В 997 году от рождества Христова светило еврейской ашкеназской мысли, раввин по имени Гершом издал запрет на многоженство, - объяснил Денис. -- И, что самое интересное, дал этому запрету срок тысячу лет. А в 1997 году запрет кончился, теперь теоретически можно брать жену, и ни один раввин тебе слова не скажкт, разве что обвинит в нарушении статуса-кво, мол, не принято.

- А про мужей более одного этот рабби ничего не говорил? -- я толкнула его в бок.

- Оно тебе надо? -- удивился Денис. -- С нами же одна лихорадка.

- Резонно, - ответила я, а про себя подумала: чего только в жизни не бывает, и выкинула из головы эту историю о любвеобильном грузчике и его двух женах.

x x x

А на следующее утро позвонил Алон Розенталь.

- Валерия, добрый день, - произнес он обепокоенным тоном.

- Добрый день, Алон! -- ответила я. -- Как вам на новом месте?

- У меня проблема: пропала коробка со светильником Эхнатона.

- Как это пропала?

- Не знаю. Все раритеты были упакованы по отдельности в небольшие коробки. Их грузили последними. Все коробки на месте, а светильника нет. Это очень ценная вещь, и мне крайне жаль, что она пропала.

- Чем я могу вам помочь? -- спросила я, давя в себе недоброе чувство. Хотелось оправдываться, возмущаться, доказывать, что не верблюд, но я переборола себя.

- У меня две идеи. Первая: посмотрите среди ваших коробок с книгами, может, случайно грузчики отнесли светильник вам, а вы не заметили. А если нет, то надо встретиться с ними и поговорить. Вот тут я надеюсь на вашу помощь, Валерия, так как я сам по-русски знаю лишь "водка" и "Сталин", а их иврит несовершенен, мы можем не понять друг друга.

- Хорошо, Алон. Я сейчас проверю дома, а если нет, то поеду на Мигдаль, в агенство по перевозкам, - чуяло мое сердце, что история с Ириной просто так не кончится!

Дома, конечно, никакого светильника мы не нашли. Я обшарила все коробки, заглянула под шкаф -- ничего. Пришлось ехать в агенство.

Белую надпись на синем фоне "Воловик и Ко", издали отсвечивающую патриотизмом, я заметила сразу. На фасаде замшелого здания "Бейт-Гур" она была самой новенькой и блестящей.

Когда Ирина, сидящая за столом в приемной, увидела меня, на ее лице промелькнул ярко выраженный испуг. Она даже оглянулась -- не видит ли кто, что я зашла в контору.

- Добрый вечер, - поздоровалась я. -- Вы одна?

- Да, - ответила она и попыталась улыбнуться. У нее это плохо получилось, и она принялась перебирать папки на столе, чтобы скрыть замешательство.

- А где Вадим?

- Он поехал по вызову. Сегодня бригада работает в Иерусалиме.

- Как мне до него дозвониться?

- Сейчас я ему наберу. А что случилось?

- Вчера он с рабочими перевозил мебель профессора Розенталя. А сегодня профессор позвонил мне и сказал, что у него пропала ценная вещь. Алон попросил меня выяснить, может, Вадиму что-либо известно о пропаже?

- Вы обвиняете наше агенство в краже? -- раздался за моей спиной голос. Я обернулась. На пороге стояла худенькая молодая женщина в очках и льняном деловом костюме. Она смотрела на меня осуждающе, а я не люблю ни таких взглядов, ни такого тона.