Мария Брикер - Мятный шоколад

— Петельки надо было бы смазать, — застенчиво сообщил он, озадаченно посмотрел на гроб и вздрогнул во второй раз: кончик одной из косичек Алевтины торчал из гроба наружу. Клим опять немного приоткрыл крышку, затолкал косичку внутрь, закрыл, с облегчением вздохнул и скомандовал:

— Что встали, козлы? Давайте, закапывайте. Получите по полтиннику, если все сделаете нежно, быстро и аккуратно.

— Так… а эти? — ткнув пальцем в толпу, спросил один из землекопов.

— Перебьются! — хмыкнул Клим и вознес руки к небу с дикими причитаниями. Пролетающая над головой птичка, испуганная его воплями, невежливо «какнула» на его рубашку.

«Это к счастью», — брезгливо смахнув с плеча липкий птичий помет, решил Клим, криво улыбнулся, и на глазах его появились вполне реальные слезы. Теперь все будет хорошо, с надеждой подумал он и направился к выходу с кладбища. Темно-синего «Фольксвагена» среди припаркованных у ворот машин уже не было.

Колян сдвинул на затылок фуражку, позаимствованную у свого боевого бравого дедули, и посмотрел на небо, затянутое низкими грозовыми тучами. На душе его было тоскливо. Из головы не выходила сегодняшняя покойница. Она так живо вдруг встала перед глазами, что он невольно зажмурился.

— Че жмуришься, копай давай! Нам еще одну яму рыть на завтра, — недовольно скомандовал напарник. — Щас дождь пойдет, будем тогда по уши в грязище. И копать будет тяжелее.

— Серый, а ты покойников боишься? — поинтересовался Колян, воткнул лопату в жесткую бурую глину и надавил на нее ботинком.

— Я живых боюсь, они подлые и злые все! — хмуро ответил Серый, отмечая лопатой примерный размер ямы.

— Так уж прямо! — возразил Колян. — А я? Разве злой?

— Ты тупой, что еще хуже, — категорически заявил напарник, облокотился на черенок свой лопаты, достал из-за пазухи мятую пачку сигарет, закурил.

Колян промолчал и сосредоточился на работе. Серый был за «старшего», и его надлежало слушаться во всем. Во всяком случае, пока он, Колян, не пройдет испытательный срок в три месяца, который ему определили в конторе. О таком месте можно было только мечтать. В их городе с работой была напряженка, а уезжать ему не хотелось. Здесь жили мамка, сестра, дед. А на соседней улице — Манька Л., тайная зазноба его сердца, женщина строгая, но справедливая. Правда, замужняя, но, как она клялась ему в редкие минуты близости, замужняя только формально. Она-то и пристроила его по великому блату в контору. Отказать ей не могли, так как трудилась она в местной администрации секретаршей Самого! Пока он отработал только два месяца, но уже пообвыкся, вошел во вкус скорбных денег, прибарахлился, надарил Маньке щедрых презентов: эластичных колготок, парижских духов и шоколадных конфет, — и начал копить на квартиру, в которую собирался привести свою благодетельницу сразу же после новоселья. Ради этого можно было стерпеть все. Даже то, что старший напарник незаслуженно обзывает его тупым. «Пускай называет, — улыбнулся Колян и исподлобья покосился на Серого, — кто тупой, это мы еще посмотрим, когда Манька переедет из твоей квартиры ко мне!»

На кладбище вдруг как-то резко потемнело. Небо словно опустилось еще ниже, воздух загустел, стало душно.

— Пора валить, щас польет как из ведра, вымокнем, как цуцики, — сказал Серый, заглянув в яму, где топтался Николай.

— Ты ж говорил, что нужно две? — удивился Колян.

— С утра придется рыть. Не в темноте же ковыряться. Ну че глаза вылупил? Руку давай!

Колян выбросил из могилы лопату, с помощью Серого выбрался сам, отряхнул штаны от налипшей земли, опасливо огляделся и втянул голову в плечи. Впервые он оказался на кладбище в темноте. Было жутковато, да еще сегодняшняя покойница опять живописно встала перед глазами.

— Выпить бы, — поежился он, продолжая озираться. Показалось, что неподалеку кто-то тихо разговаривает.

— Можно, только до дождя бы успеть, — вытаскивая из-за пазухи чекушку, согласился Серый, снял куртку, расстелил ее, уселся сам и, похлопал по траве, приглашая Николая.

— И ты молчал! — возмутился Колян, присаживаясь рядом. Ботинки были полны сухих комочков глины. Он пошевелил пальцами, потянулся к шнуркам и замер… — Серый, — зашептал он, с ужасом таращась в темноту. — Серый, ты слышал? Там, у свежей могилы, где девку сегодня похоронили…

Серый прислушался и непонимающе уставился на Коляна.

— Копает, что ль, кто-то, — неуверенно сказал он, — скрежет какой-то.