Анна Малышева - Трюфельный пес королевы Джованны

– Удивительно было бы, если бы я поступал иначе. – На этот раз чумной доктор выпрямился и взглянул собеседнику в лицо. Его голос зазвучал тверже: – Сейчас доктора и аптекари наживают груды золота, оказывая помощь тем больным, которые в состоянии за нее платить. Я не отстаю от своих собратьев по ремеслу.

– Говорят, – гнусавый голос приобрел особенно отвратительное, вкрадчивое выражение, – что вы не брезгуете и другими способами наживы.

– О чем это вы? – с непроницаемым лицом спросил врач. – Я принимаю подарки, когда мне их преподносят. Как все.

– Нет, мессир. – Мужчина с серьгой жестом остановил гнусавого толстяка, горевшего желанием ответить. – Речь идет не о плате за лечение и не о подарках за исцеление. Я обязан сообщить вам обстоятельства дела, о котором вы, судя по вашему безучастному виду, не подозреваете. Вчера в городе был убит и ограблен ваш близкий друг, почтенный торговец… Назвать ли вам его имя?

Врач сжал побелевшие губы и, помедлив, вымолвил:

– Эту новость я знаю.

– Превосходно. – Серые глаза мужчины с серьгой не имели никакого выражения, как холст, на котором не сделано ни единого мазка. – Приятель ваш, оставшийся в Неаполе по вашему совету, считался человеком очень богатым. Слуга, живший в его доме с детства и верно ему служивший, вернулся вчера вместе с женой с мессы и обнаружил тело хозяина на постели, со следами удушения. Шкаф, где умерший хранил золотые и серебряные вещи, был пуст.

– Все это мне известно от этого самого слуги, – неохотно ответил врач. – Не знаю, как такое могло случиться.

– И впрямь, – процедил мужчина с серьгой. – Судя по тому, что мне рассказали, покойный был очень осторожен, и дом его всегда надежно запирался. Под периной он хранил тесак, на случай ограбления, которого постоянно боялся. Почему он не пустил его в ход? Почему не кричал, не звал на помощь? Дом напротив еще обитаем, а между тем там ничего не слышали.

– Как знать, – доктор пожал плечами. – Вероятно, он уснул.

– А может быть, покойный хорошо знал того, кто посягнул на его жизнь и имущество? Может быть, он до последнего мгновения не видел для себя опасности в обществе своего убийцы?

– Я не стал бы отрицать такой возможности, – задумчиво проговорил врач. – В наши времена, когда человеческая жизнь не стоит ничего, совершается множество ужасных преступлений. Родители отказываются ухаживать за больными детьми, дети за родителями, жены за мужьями, сестры за братьями… Люди имеют вид и повадки безумных, веселятся, растрачивают свои состояния, богохульствуют и уничтожают себе подобных в надежде исцелиться. Все так, мессир. Иные рассуждают просто: убью этого человека и завладею его имуществом, ведь завтра он все равно умрет от чумы. К чему ждать?

– Известно ли вам, кто был наследником погибшего? – перебил его мужчина с серьгой.

Врач вздрогнул, словно очнувшись от тягостного сна:

– Жены и прямых наследников у него не было. Родители его давно мертвы. Замужняя сестра стала жертвой чумы в самом начале зимы.

– Так, может, он разделил все состояние между близкими друзьями? И врачу, как водится, достанется немалая толика?

Врач с улыбкой покачал головой:

– О, нет, нет! Мой пациент был весьма благочестив и большую часть состояния завещал на украшение монастыря Санта-Кьяра. Кое-что получат слуги. Мне, я полагаю, достанутся какие-нибудь бездельные вещицы на память.

– Слуга уверяет, что, уходя в церковь с женой, оставил вас у постели больного.

– Так и было.

– В следующий раз он увидел хозяина уже мертвым, дом был ограблен, двери нараспашку, а вы исчезли.

– Когда я ушел к своим больным, мой пациент был жив. Дверь за мною запер мальчишка, сирота, который помогает на кухне. Стоит спросить у него, что случилось дальше!

– Он бесследно исчез, и это должно быть вам прекрасно известно! – вспылил мужчина с серьгой. Жемчужина заплясала в его ухе. – Слушайте-ка, дражайший, мне наскучили сказки о ваших больных, которых вы якобы спасаете от чумы. Спасти от чумы ни один врач не в силах! Скажите уж правду: под покровом чумы состояния делаются быстрее, чем под покровом ночи! Поэтому вы и остаетесь здесь, в городе, лишенном правителей, власти и закона, где можно бесчинствовать, как вам заблагорассудится! Поэтому и отказываетесь ехать в папскую резиденцию, ведь в Авиньоне пока еще царствуют король и Бог! Там есть суд, и дыба, и виселица! А понадобится, так запылает и костер!

– О чем это вы? – ошеломленно спросил доктор и вдруг понял. Расширенными глазами, потерявшими выражение, он смотрел на троих стоявших перед ним людей в черном. Затем провел ладонью по лицу.