Леонид Словин - Такая работа

— Мы говорим на разных языках, — сказал Ратанов, — и не можем понять друг друга: я знаю, чьи интересы защищаю, а вот чьи вы защищаете, намереваясь освободить Волчару, мне непонятно.

— Ну, это уж слишком! — Скуряков встал, укоризненно глядя на Ратанова.

Розянчиков пожал плечами:

— Что ж. Постановление готово?

Скуряков подал отпечатанный на машинке лист бумаги. Это было заранее подготовленное постановление о предъявлении Ратанову обвинения.

Ратанов читал постановление как чудовищную, несправедливую характеристику его работы, его надежд, его стремлений на порученном ему, пусть маленьком, участке сделать все, чтобы заслужить благодарность людей, чей труд и покой был ему доверен.

Потом от него взяли подписку о том, что он, Ратанов Игорь Владимирович, уроженец гор. Москвы, русский, член КПСС, образование высшее юридическое, начальник отделения уголовного розыска, никуда не скроется от следствия и суда с постоянного места жительства — ул. Дзержинского, дом 19/24, кв. 43 — без разрешения следователя.

…Кабинет, в котором его допрашивали, находился на втором этаже, позади стола была большая стеклянная дверь на балкон и большое, полное солнечного света окно. За окном стонали и дрались между собой дикие голуби. Вся их жизнь проходила здесь, около кормушки, под высокой железной крышей балкона с ложными колоннами.

Приказав никому не отлучаться, Егоров сидел в кабинете Ратанова и писал. Розянчиков вызывал его на шестнадцать, а Баркова на следующее утро. Из научно-технического отделения принесли еще сто пятьдесят фоторепродукций робота. Теперь все знали, кого искать. Егоров нервничал и время от времени поглядывал в окно, хотя Ратанов никак не мог появиться из внутреннего дворика. В час дня ребята пошли обедать. Егоров остался один и сидел, задумчиво глядя поверх вороха лежавших перед ним фоторепродукций куда-то в пространство.

Позвонил Веретенников:

— Что вы там забыли в универмаге? Зачем сейчас этот повторный осмотр? Заниматься нам нечем?!

— Я выполняю приказ начальника отделения уголовного розыска Ратанова.

Ратанов появился в начале третьего часа.

— Насчет машины договорился?

— Все в порядке, — ответил Егоров и не удержался: — Ну?

— Предъявили обвинение…

— Скоро мне идти.

— Сергей, — Ратанов нахмурился, — это не тридцать седьмой или какой там был год… Нам бояться нечего. Ничего они нам сделать не могут. Я напишу письмо в обком партии.

— Ты не сказал, какие подозрения у нас насчет Варнавина?

— Что ты?! Скуряков наверняка бы заявил, что мы нарочно ловили Варнавина, чтобы проверить свои подозрения. Мы скажем об этом потом, когда все будет нами проверено. Не теряйся на допросе…

— Ладно, — сказал Егоров, — чего там… Счастливо провести осмотр…

Он вышел.

Оперативники садились в автобус, и каждый несколько раз подпрыгнул на упругом кожаном сиденье — линейка только что вернулась из ремонта. Если бы не красная полоса, опоясавшая синий кузов, можно было подумать, что они собираются на экскурсию.

— Давай! — сказал Ратанов, садясь в машину последним.

Минут через двадцать автобус въехал прямо во двор универмага.

Директор провел их в основной склад — длинный туннель, протянувшийся под всем магазином, с маленькими решетчатыми отдушинами вместо окон и огнетушителями, развешанными над ящиками с песком через каждые несколько шагов. На стеллажах вдоль стен лежал товар на сотни тысяч рублей: часы, фотоаппараты, рулоны ткани, костюмы, пальто; поблескивали полированными гранями телевизоры и радиоприемники, тускло светился хрусталь.

Сам Ратанов осматривал стеллажи с тканью: вместе с заведующей секцией он снимал и откладывал в сторону, пробираясь к стенам, тяжелые мохнатые рулоны разноцветного драпа, шерсти, сукна, шелка и еще десятков красивых материалов с мудреными звучными названиями. Где оставила свой след маленькая свинцовая горошина?

Шаг за шагом. Сантиметр за сантиметром…

Справа и слева так же методично двигались вдоль стен другие оперативники, молча, медленно, сосредоточенно. И по мере их продвижения вперед вдоль стен гасла надежда, что Варнавин получил ранение именно здесь, в магазине.

— Игорь Владимирович! — крикнул вдруг Барков. — Сюда!

И хотя Барков звал одного Ратанова, к нему со всех сторон бросились уставшие люди. Барков с высоко засученными рукавами стоял у пустого стеллажа с алюминиевой посудой. Справа и слева от него громоздились кастрюли.