Леонид Словин - Такая работа

Он равнодушный! Вот такие смеются во время киносеансов в самые неподходящие минуты. Когда у всех слезы стоят в горле.

— Валерий! — сказал Ратанов. — Группа ребят из Дачного поселка отдыхала в Клязьминском пансионате. Надо установить этих ребят, проверить, не отдавал ли кто-нибудь из них железнодорожный билет Варнавину или его друзьям.

И вот Лоев идет среди коллективных дач поселка — маленьких деревянных теремков, садиков с фруктовыми деревьями, чистых, аккуратных заборчиков из штакетника. На верандах сидят молодые женщины в фартуках, юноши в «джинсах». Варят варенье, принимают соседей, играют в бадминтон. Под деревьями мелькают белоснежные детские панамки.

На пятой линии тянет гарью, кто-то окуривает деревья. Через дорогу навстречу Валерке идет молодая женщина в кокетливом хлорвиниловом фартучке поверх цветного сарафана. Она с удивлением смотрит на Лоева, на его синий жаркий шевиотовый костюм и галстук.

Дойдя до перекрестка, Валерка снимает галстук, расстегивает сорочку, кладет пиджак на руку. Сквозь заборчики к нему тянутся ветви с яблоками.

Иногда он спрашивает встречных:

— Не знаете, где здесь живут ребята? Они в июне приехали из дома отдыха.

— Спросите в шестьдесят четвертой даче, — подумав, советует какой-то парнишка в очках, — у волейбольной площадки…

Он находит на 7-й линии шестьдесят четвертую дачу и из предосторожности идет сначала в соседнюю. Ему навстречу с террасы выходит девушка в черном купальнике, рядом с ней лохматая шотландская овчарка колли.

— Я был где-то здесь в прошлую субботу, — поздоровавшись, объясняет Валерка, — но не помню, в какой даче… Кажется, вот в этой… И оставил магнитофонную пленку.

— На этой даче вы быть не могли, — улыбается девушка, — здесь живут престарелые муж с женой. Может, там?

Она показывает через дорогу.

— Помнится, они говорили, что ездили отдыхать под Москву, в какой-то дом отдыха…

У девушки приятное загорелое лицо, руки с выгоревшим седым пушком.

— Все ясно. Вы были в шестьдесят седьмой даче. Там живут ребята, студенты. Они действительно в июне ездили в пансионат, под Москву. Вон та дача… Найдете сами?

Шотландская овчарка смотрит на Лоева неприязненно, ворчит.

— Джерп! — укоризненно говорит ей девушка. Собака умолкает и подозрительно косится на Валерку.

Девушка и собака наблюдают, как он закрывает за собой калитку и идет по улице. Потом они возвращаются на террасу. В угловой даче заводят магнитофон. Чистый стереозвук четко передает тихий, чуть звенящий ход каравана. Не спеша, монотонно бредут по песку животные, тоскливо поет погонщик…

«Когда на душе тревожно, — поделился как-то с Валеркой Барков, — думай о своем дыхании. Обрати внимание, из каких ощущений складывается цикл «вдох — выдох»… Верное средство!»

Когда Барков вернулся в отдел, Тамулиса еще не было. На столе лежала записка:

«Звонила Галя».

С того воскресного дня они больше не виделись.

«Скорее бы Тамулис вернулся», — подумал Герман.

Он оставил Тамулису на столе записку и уехал в онкодиспансер: рецепт, выписанный Волчаре, так и оставался загадкой.

Барков уже обошел главных врачей и заведующих больницами, аптеки, всех старых специалистов. Теперь он встречался с молодыми врачами. В окошке регистратуры ему посоветовали поговорить с Фелицатой, оказавшейся, несмотря на свое древнее имя, молоденькой застенчивой девушкой. Посмотрев на рецепт, она, глядя Баркову куда-то между носом и подбородком, негромко сказала: «Это Сашка Урин писал, практикант. Он начал практику в первой больнице, а потом несколько дней был на практике у нас».

— Вашу руку, доктор, — высокопарно произнес Барков, — спасибо.

Рука юной Фелицаты оказалась неожиданно жилистой, а пожатие довольно крепким.

Этот последний день августа был для него самым удачным за все лето. Случилось так, что именно на эти дни Урин приехал в город к отцу и уже примерно через час сидел в приемной дежурного автоинспектора, куда его вызвал Барков: брат Урина гонял на мотороллере, не имея прав.

Урин сидел на диване, высокий, на вид какой-то очень «свой», доступный, с открытыми светло-серыми сообразительными глазами. Его глаза быстро следили за всем, что происходило вокруг него, и, казалось, что он сразу схватывает и разгадывает больше, чем ординарный свидетель. Он приехал в милицию на мотороллере и теперь поигрывал защитными очками и щегольским дымчатого цвета беретом.