Жан-Пьер Гаттеньо - Месье, сделайте мне больно

На улице я перестал думать о ней.

Несмотря на холод, было много народа. Оставалось несколько дней до праздников, люди толкались перед входом в кинотеатры и рестораны или спешили сделать последние покупки. У меня еще оставалось пятнадцать минут до встречи с Флоранс «Гран-кафе Капуцинов» было недалеко, я мог добраться туда пешком.

Я не стал торопиться. Не то чтобы я хорошо чувствовал себя среди этой толпы, но, вероятно, потому, что израсходовал больше, чем предполагал, я думал о семи миллионах, спрятанных Ольгой. Учитывая мое финансовое положение, эти деньги пришлись бы как нельзя кстати. По мнению Шапиро, с ними стоило попрощаться. Может, он прав? Занятый этими размышлениями, я и не заметил, как дошел.

«Гран-кафе Капуцинов» было заполнено на три четверти. Официанты в белых куртках, нагруженные огромными подносами с рыбой и дарами моря, двигались между столиками. Их проворство в сочетании с шумом голосов в зале создавало в ресторане атмосферу веселья.

Флоранс ждала меня за нашим привычным столиком в глубине зала. Я подумал, что она выглядит усталой и напряженной. На скатерти перед ней лежала полупустая пачка «Мальборо».

– Снова куришь? – заметил я, усаживаясь напротив.

– Они так достали в Чикаго с этой антитабачной кампанией, что мне вновь захотелось начать.

Официант, который пришел принять заказ, прервал ее.

– Ты не очень хорошо выглядишь, – сказал я, когда он ушел.

– Я очень устала, разница часовых поясов… Не сплю уже две ночи.

Мне тоже не очень-то удавалось поспать в последнее время, по рассказывать о своей жизни не хотелось. Я заметил ей, что мы могли бы перенести ужин, но Флоранс ответила, что ее все устраивает.

– И потом, – добавила она, улыбаясь, – я рада тебя видеть.

Я улыбнулся в ответ. Несмотря на усталый вид, она выглядела соблазнительной. Она знала и успешно использовала это, и при общении с пациентами тоже, что не всегда облегчало работу. В этот вечер она оделась по-простому, скромный макияж, волосы, перехваченные резинкой, темно-серый бархатный пиджак поверх белой футболки и подчеркивающие фигуру джинсы. Ничего изысканного, но по взглядам, которые бросали на нее официанты, было ясно, что ее привлекательность действует.

– Как конгресс в Чикаго?

– Не оправдал моих надежд. Американцы очаровательные люди, но у них неверная концепция психоанализа.

И она резко раскритиковала коллег из-за океана, не желая принимать Фрейда под американским соусом и прагматическую терапию, предполагающую быстрое избавление от симптома, из-за чего американцы теперь вынуждены юридически страховаться от неудовлетворенных пациентов. Кроме того, для больных синдромом безопасности-, главной проблемой стало расположение кушетки по отношению к креслу и двери кабинета. Без возможности свободно выйти, – объясняли они с самым серьезным видом, – никакая страховка не возместит расходы на госпитализацию в случае насилия.

– Вот так, такой примерно их уровень, – сказала она. – Они больше поднаторели в судебных процессах, чем в психоанализе. Эти люди нажились бы и на чуме. Представь себе, в Нью-Йорке существует что-то типа фрейдистской службы для звезд, очень занятых. Лимузин с кушеткой и креслом заезжает за пациентом к нему домой. В то время как автомобиль движется по направлению к Уолт-Стрит, психоаналитик выслушивает жалобы пациента. Конечно, продолжительность сеанса зависит от расстояния и пробок. Ты можешь представить себя избавляющимся от пациента посреди Бронкса, так как завершил сеанс?

Казалось, критика англо-саксонской терапии немного освежила ее. Было похоже, что Флоранс не будет тянуть с уничижительной статьей о психоанализе made in USA.

Официант принес бутылку рислинга в ведерке со льдом. Он налил немного вина мне, а затем, получив одобрение, наполнил бокал Флоранс.

– За твое здоровье и за Чикаго! – сказал я.

– Что происходило в Париже?

– Я виделся с Мэтью, мы замечательно провели выходные, он был рад сходить на «Мышьяк и старые кружева». Ничего необычного, кроме…

– Кроме Злибо? – закончила она.

– Да, я узнал сегодня утром. Мне жаль его. Я не думал, что мой психоанализ с ним так трагически завершится. На самом деле, я не могу осознать, что он…

– Когда ты это осознаешь, твой траур закончится.

Что и следовало доказать. Несмотря на усталость, у Флоранс на все был ответ.

– Тебе легко говорить, – сказал я. – Ты была холодна в отношениях с ним.