Чингиз Абдуллаев - Жребий Рубикона

Дронго спустился вниз, прошел мимо консьержа, затем влез в машину, устраиваясь рядом с Вейдеманисом.

– Исповедался? – спросил Эдгар.

Дронго кивнул.

– Тяжело? – уточнил Вейдеманис.

– Еще как. Хотя она и раньше подозревала, что я совсем не тот, за кого себя выдаю.

– Ты предупредил ее, чтобы никуда не выходила?

– Конечно. Но боюсь, она может меня не послушать.

– Теперь нужно позвонить Раисе Тихоновне и следователю, – напомнил Эдгар, – я тебе не завидую. Тебе предстоят еще два тяжелых разговора.

– Придется, – вздохнул Дронго, доставая телефон.

Они еще не знали, что сегодня вечером произойдет очередное убийство, которое потрясет их обоих.

Дронго набрал номер Раисы Тихоновны. Она недовольно произнесла:

– Не нужно меня беспокоить по пустякам, сообщая, что вам удалось выцарапать одежду моего брата или познакомиться с его вдовой. Вы напрасно считаете, что ваша показательная активность может заставить меня увеличить вам гонорар или отказаться его оплачивать в случае вашей неудачи, – гневно начала женщина.

– Извините, что я вас беспокою, – сказал Дронго, – но у меня есть очень важная информация.

– Какая? – раздраженно спросила Раиса Тихоновна.

– Благодаря одежде мы получили подтверждения экспертов, – сообщил Дронго, – ваш брат действительно был отравлен. Это было убийство.

На другом конце телефонной линии молчали.

– Алло, вы меня слышите? – забеспокоился Дронго. У пожилой женщины мог случиться шок. Хотя она была сильным человеком. В конце концов, именно она первой высказала мысль об убийстве ее брата.

– Это точно? – спросила она. Голос у нее предательски дрогнул.

– Да, – ответил Дронго, – эксперты подтвердили наличие яда в его слюне. Очевидно, кто-то отравил кофе в чашке, из которой он пил.

– Последней там была его супруга, – вспомнила Раиса Тихоновна. – Теперь понятно, что именно она его отравила.

– Не нужно так говорить, – мрачно посоветовал Дронго, – вы считаете, что она отравила своего второго мужа, а потом повесила первого?

– Не вмешивайте меня в эти бандитские разборки, – нервно произнесла Раиса Тихоновна, – и не считайте, что вы сделали свою работу. Вы сделали только часть своей работы. Нужно еще доказать, что его отравила именно Далвида.

– А если не она?

– Ваше дело искать убийцу, а не философствовать, – окончательно вышла из себя Раиса Тихоновна и отключила связь.

– У этой женщины железобетонный характер, – вздохнул Дронго. Он набрал номер телефона следователя Бурнатова и, услышав его голос, вежливо поздоровался.

– Зачем вы позвонили? – спросил следователь.

– У меня появились новые данные по смерти другого мужа Далвиды Марковны, – сообщил Дронго. – Дело в том, что сразу два опытных криминалиста считают, что Долгоносов был отравлен цианидами в не очень сильной концентрации, которые вызвали остановку сердца. А врачи, не разобравшись с истинными причинами, выдали справку об инфаркте. Хотя вскрытие тела не проводилось и патологоанатомической экспертизы не было.

– Как вы это узнали? – быстро спросил Бурнатов.

– Олег Иванович, у меня точные сведения, – ответил Дронго. – Это данные экспертов, обследовавших одежду покойного. Можете не сомневаться.

– Я не знаю, что мне делать, – признался следователь, – ведь, по логике, нам придется раскрывать и это убийство, приобщив материалы дела о смерти Долгоносова к нашему расследованию. Вы считаете, что я должен вас благодарить за подобное вмешательство?

– А вам не кажется, что убийца нанес второй удар именно потому, что первый остался безнаказанным? – спросил в ответ Дронго. – Если бы все проверили и уточнили еще в первом случае, не было бы второго убийства. Ведь его отравили, а в кабинет к нему никто из чужих не входил. И еще один поразительный факт, на который я бы обратил внимание. Обычно Долгоносов пил чай из двух чашек из саксонского фарфора, который ему подарили немцы.

– При чем тут его чашки? Их наверняка осмотрели следователи, когда так неожиданно умер Долгоносов. И они отказали в возбуждении уголовного дела.

– Теперь откроют, – сказал Дронго. – Дело в том, что одна чашка разбилась именно в день убийства, даже не в день, а в час убийства. И секретарь никак не может понять, каким образом она разбилась.

– Ну и что? Зачем вы мне это рассказали? У вас есть какая-то версия?

– Разумеется. Когда Долгоносову стало плохо и начали вызывать врачей, в его кабинет вбежали только самые близкие люди. Кто-то подменил чашку, – убежденно произнес Дронго, – так не бывает, чтобы в слюне покойного были остатки яда, а в его чашке с кофе их не оказалось. Кто-то успел, пользуясь моментом, поменять эти чашки.