Юнас Юнассон - Сто лет и чемодан денег в придачу

Из этого правила Ким Ир Сен был готов сделать единственное исключение, и это исключение он только что сделал своим ближайшим человеком.

Тот, кто желал переговорить с премьер-министром Ким Ир Сеном, должен был сперва хлопотать о встрече с его сыном.

Ким Чен Иром.

Одиннадцати лет.

— И смотри, чтобы твои посетители ждали приема не меньше семидесяти двух часов. Это поднимает авторитет, сынок, — объяснил Ким Ир Сен.

— По-моему, я понял, папа, — соврал Ким Чен Ир, после чего взял словарь и нашел в нем слово, которое не понял.

Провести три дня в ожидании Аллану с Герберту ничего не стоило — еда во дворце премьер-министра была вкусная, а постели мягкие. Да и американские бомбардировщики редко приближались к Пхеньяну, находя более доступные цели.

Наконец срок настал. За Алланом пришел ближайший человек ближайшего человека премьер-министра и проводил по дворцовым коридорам в кабинет ближайшего человека. Аллан был уже готов к тому, что ближайшему человеку не так уж много лет.

— Я сын премьер-министра, Ким Чен Ир, — сказал Ким Чен Ир. — И папин ближайший человек.

Ким Чен Ир протянул маршалу руку — и хотя она целиком утонула в немаленьком кулаке Аллана, рукопожатие оказалось весьма твердым.

— А я маршал Кирилл Афанасьевич Мерецков, — сказал Аллан. — Я благодарен юному товарищу Киму, что он нашел возможность меня принять. Позволит ли мне юный товарищ Ким изложить мое поручение?

Ким Чен Ир позволил, и Аллан стал врать дальше.

Маршал, как понял юный товарищ Ким, привез послание премьер-министру из Москвы, от самого товарища Сталина. Поскольку есть подозрение, что США — эти гиены капитализма — смогли проникнуть в советскую систему связи (маршал не станет вдаваться в подробности, с позволения юного товарища Кима), товарищ Сталин решил, что послание следует доставить с нарочным. И эта почетная миссия выпала маршалу и его адъютанту (которого маршал из соображений секретности оставил в апартаментах).

Ким Чен Ир посмотрел на маршала недоверчиво и отвечал как по-писаному, что его работа состоит в том, чтобы защищать отца любой ценой. Работа подразумевает, что ни на кого нельзя полагаться, этому его папа научил. Поэтому Ким Чен Ир не собирается пускать маршала к папе, пока не проверит все то, что рассказал маршал. Проще говоря, Ким Чен Ир намерен позвонить в Москву и спросить, правда ли маршал был послан товарищем Сталиным или нет.

Такое развитие событий в планы Аллана совершенно не входило. Но ему ничего не оставалось, как продолжать сидеть где сидел и попытаться предотвратить разговор со Сталиным.

— Конечно, не дело простого маршала возражать, но позволю себе, однако, поделиться таким соображением: возможно, вряд ли стоит использовать телефон, чтобы удостовериться, что не следует пользоваться телефоном.

Юный товарищ Ким призадумался о только что услышанном от маршала Аллана. Но отцовы слова по-прежнему звучали в его голове: «Ни на кого не следует полагаться, сынок!» Наконец мальчик нашел решение. Сталину он, конечно, позвонит, но будет использовать кодовые слова. Юный товарищ Ким встречался с дядей Сталиным несколько раз, и дядя Сталин всегда называл его «маленьким революционером».

— Так что я позвоню товарищу Сталину, представлюсь как «маленький революционер» и спрошу, не направлял ли товарищ Сталин кого-нибудь навестить моего папу. Думаю, американцы, если они подслушивают, услышат не так и много. Как считает маршал?

Маршал считал, что он хитрая шельма, этот парень. Сколько ему? Лет десять? Аллан и сам рано повзрослел. В возрасте Ким Чен Ира он уже доставлял заказчикам динамит из фленского отделения акционерного общества «Нитроглицерин». Кроме того, маршал считал, что дело, похоже, пахнет керосином, — но решил пока не делиться этими соображениями. Все равно будет так, как будет, ну и так далее.

— Я уверен, что юный товарищ Ким — очень умный мальчик и далеко пойдет, — сказал Аллан, предоставив остальное на усмотрение судьбы.

— Да, считается, что я унаследую папину работу после папы, так что тут товарищ маршал прав. Но выпейте чаю, а я пока поговорю с дядей Сталиным.

Юный товарищ Ким отошел к коричневому письменному столу в углу кабинета, пока Аллан наливал себе чай и раздумывал, не выпрыгнуть ли ему в окно. Но тут же отказался от этой идеи. Во-первых, они находились на четвертом этаже дворца премьер-министра, а во-вторых, Аллан не мог оставить друга. Герберт прыгнул бы более чем охотно (если бы набрался смелости), но его ведь рядом не было.