Ингрид Нолль - За борт!

В этот момент Герд находился в аккурат рядом с Эллен. Заметив флешку, он побледнел.

— Это была ошибка, — неуверенно пробормотал он, обращаясь к окружающим, и чуть было не бросился вниз, чтобы ее достать.

Но Эллен удержала его за рукав и шепнула на ухо:

— Пусть останется там. Это мой ответный подарок за круиз.

Следующие ряды напирали. Никто не обратил внимания на мелкое происшествие, а кто-то, может быть, принял за особо близкое выражение дружбы. Наконец могилу засыпали, утрамбовали и покрыли цветами и венками. Затем гости, благоговейно склонив головы, некоторое время постояли молча и направились к своим машинам на парковку, чтобы караваном переместиться в заказанный ресторан.

Посмеет ли он когда-нибудь тайком рыться в могиле Ортруд? — размышляла Эллен, залезая в автомобиль к Маттиасу и Бригитте. Стоило ей представить, как Герд голыми руками роется в земле и его за этим занятием застает кладбищенский садовник, как у нее непроизвольно начали подергиваться уголки рта, и вскоре весь рот растянулся в улыбке. Ей было страшно неловко, но удержаться она не смогла, и в конце концов у Эллен вырвался тихий смешок. Брат обернулся. На его физиономии можно было прочитать удивление, смешанное с негодованием.

— Накануне я немного поговорила с дочерью Герда Франциской, — стала рассказывать Бригитта, чтобы как-то разрядить ситуацию. — Мне показалось, что дети охотнее держатся дедушки. Вот и сейчас они предпочли сесть с ним сзади, а не в первом ряду как единая семья.

— А ты не узнала о каких-нибудь проявлениях враждебности? — спросил Маттиас. — В частности, о ссорах на почве наследства или что-нибудь в этом роде?

— Напрямую нет, — ответила Бригитта. — Правда, дочь намекнула, что мать чувствовала себя подавленной, но об этом мы и сами давно догадались. Но она сделала еще одно загадочное замечание, как мне показалось, не без доли цинизма: мол, Герд всегда знал, как себя утешить.

— Я тоже слышал нечто подобное, — сказал Маттиас, — хотя из совсем другого источника. Мой честный братец Герд завел себе совсем юную подружку, которую увел у собственного сына. На похоронах я случайно повстречал школьного товарища, коллегу Герда. Он-то мне и сообщил эту новость. Видимо, он не особо благожелательно к нему настроен. Зависть к конкуренту, я полагаю. Поэтому слух может и не подтвердиться. Во всяком случае, я нахожу бестактным говорить о таких вещах на столь печальном мероприятии.

Стало быть, подозрения Эллен оправдались. Даже того, что есть, достаточно, чтобы закрыть «дело Герда» и не появляться ни на каких поминках.

— Ты не мог бы высадить меня у своего дома? — попросила она брата. — У меня сильно болит голова, и мне нужно немного полежать. А потом я лучше поеду домой.

На обратной дороге Эллен ощутила полную удовлетворенность собой и эффектным великодушным жестом. Да что там жестом! Она была почти рада вернуться к нормальной жизни. Несмотря на то, что точно знала, какое ей уготовано будущее: монотонная работа, прохудившаяся крыша, вечная нехватка денег и дряхлеющая мать, дочери, которые не в состоянии подыскать себе приличных женихов, соседские подначки по поводу «женского монастыря» — и никаких перспектив встретить заботливого и верного друга. Со временем она повторит путь матери и превратится в старуху-мужененавистницу.

Несмотря на все это, она была счастлива. Жаль только, что ее новая роль осталась без внимания публики и никого не убедила. Она, правда, играла не на сцене, зато в настоящей жизни и в амплуа героини — необыкновенно благородной убийцы.

Оденвальд — горы и одновременно район в земле Гессен в Германии. — Здесь и далее примеч. перев .

Строка из баллады «Нис Рандерс» немецкого поэта Отто Эрнста.

Голубой цветок — центральный символ движения германского романтизма.

Эдуард Мёрике (1804–1875) — немецкий поэт и прозаик. В стихотворении «Песня Вейлы» описал остров Орплид, где нет ни проблем, ни тревог и царствует абсолютная гармония.

Йозеф Карл Бенедикт барон фон Эйхендорф (1788–1857) — выдающийся поэт и писатель эпохи немецкого романтизма. Имеется в виду его повесть-сказка «Из жизни одного бездельника».

Строка из стихотворения Й. Эйхендорфа «Лунная ночь».

Мёрленбах — коммуна в Германии, в земле Гессен. Подчиняется административному округу Дармштадт.