Гуннар Столесен: Ночью все волки серы

— Так вот, семнадцать лет спустя, примерно в семидесятом, дела фирмы, совладельцем которой ты был, пошла совсем плохо. То ли ты уже не контролировал ситуацию, то ли тебе что-то понадобилось скрыть. Во всяком случае, ты задумал избавиться от компаньона.

— При чем здесь Вигер? Ведь он…

— Он погиб при пожаре, не так ли? Еще один несчастный случай? Изучить это дело повнимательнее, наверное, нашлись бы желающие, если бы догадались о том, что между Конрадом Фанебюстом и Харальдом Ульвеном существовала определенная связь, которая прослеживается в семьдесят первом году.

— Никакой связи не существовало, — тоскливо проговорил он.

— Неужели? Но я получил доказательство сегодня вечером и еще одно сегодня утром. Через несколько часов после того, как ты рассказал мне, что Харальда Ульвена нет в живых, я столкнулся с ним лицом к лицу. А это значит, что в семьдесят первом ты убил не Ульвена, а Юхана Верзилу, своего товарища, бывшего соратника. Совершенно очевидно, что старая дружба не шла в счет, когда возникала необходимость сохранить свои позиции. Ты заметил сходство в телосложении, и у обоих были повреждения в ноге. Ты принес в жертву Юхана Верзилу, чтобы сохранить Харальда Ульвена, на всякий случай, до тех пор, пока он тебе не понадобится. А жизнь Юхана для тебя и гроша ломаного не стоила, так ведь?

Теперь он был бледен как полотно, и лишь на скулах пылали два пунцовых пятна.

— То есть, ты хочешь сказать…

— Ты воспользовался услугой Призрака, чтобы избавиться от компаньона. Ты нанял его и тем самым перечеркнул все то, что вас когда-то разделяло, ты сам перешел на сторону врага!

— Но это уже клевета, Веум!

— Да? Давай-ка взглянем на протокол и того, другого пожара. И вместе с полицией. На основании известных нам теперь фактов.

— Послушай…

— Но зачем тебе понадобилось лгать, что ты вместе с Юханом убил Харальда Ульвена в семьдесят первом? Когда-то ты героически сражался с нацизмом, но похоже, что сражался ты напрасно. Нацизм жив. Но настоящую опасность представляют сегодня не мальчики, марширующие в формах штурмовиков, и не те, кто с восторгом вспоминает нацистские порядки. Самые страшные фашисты сегодня — это ты и тебе подобные, для которых жизнь человеческая ничего не значит. Ты убил Ялмара Нюмарка, и Юхана Верзилу, и Ольгу Серенсен.

— Я не понимаю… — И вдруг он словно передумал. — Сейчас мэр будет выступать с речью.

Я только немного понизил голос и продолжал свои обличения:

— Здесь я не для того, чтобы слушать речи мэра. Ялмар Нюмарк приходил к тебе, и ты понял, что он напал на след каких-то дел 71-го года, а именно, он уловил связь между мнимой гибелью Харальда Ульвена и исчезновением Юхана Верзилы, на что никто раньше не обращал внимания. Ты понимал, что это разоблачение может обернуться для тебя катастрофой. И ты перешел к действию. Вначале ты попытался его задавить на машине, не получилось. Твой следующий шаг оказался удачнее.

— Я не убивал его. Я только просил его… — он прикусил губу и замолчал.

— Ты просил его прекратить расследование, а он…

— Он поднялся в постели, он был очень возбужден, он сказал, что все понял, а потом схватился за сердце… Я не мог поверить… Но я очень надеялся, что ему поможет успокоительное.

— Своевременная медицинская помощь могла бы спасти его. Но ты же прихватил с собой коробку со всеми материалами. Это называется убийством, Фанебюст.

— Ты не юрист, Веум. К тому же я понятия не имел, где обитает Харальд Ульвен! Я о нем ничего не знал, я был готов предположить, что он уже мертв. Но если бы ты его нашел, я был бы рад заплатить тебе.

— Помнится, ты назвал это конспирацией? В тебе говорил страх, что я найду его раньше, чем это удастся сделать тебе. Потому что ты потерял его из поля зрения после той услуги, что он оказал тебе в 72-м.

Владеть собой ему становилось все труднее.

— Так он и в этом признался?

— Да, — солгал я и пошел блефовать дальше: — И на этот раз ты уже заплатил ему самому 50 тысяч, так ведь?

Сбитый совершенно с толку, он был похож на человека, пробежавшего длинную дистанцию. Он ждал только объявления результатов.

— Но и Ольга Сервисен была для тебя небезопасна, ведь она знала о ваших контактах с Юханом в 71-м, перед тем, как он исчез. Поэтому ты и убрал ее, не подозревая того, что она давно рассказала об этом другим людям. И мне это было известно, так что убийство ее тебе не принесло никакой пользы. И вот мы здесь, лицом к лицу.

Где-то в противоположном конце зала мэр продолжал свое выступление, с характерными бергенскими интонациями, но голосом бесцветным, как у робота. Впрочем, и у Конрада Фанебюста голос был ненамного выразительнее, когда он произнес: