Ольга Володарская - Убийство в стиле ретро

Нужное ей помещение находилось в конце коридора, и пряталось за мощной железной дверью с табличкой «Студия звукозаписи». В данный момент она была не заперта, по этому Ева вошла в звукозаписывающую студию беспрепятственно. Как она и ожидала, в помещении никого не было, кроме сидящего за огромным пультом парня. Парень с умным видом передвигал рычажки, тыкал в кнопки, щелкал тумблерами, короче говоря, игрался, потому что, насколько Ева знала, в техничке он не разбирался совершенно.

Она постояла немного, разглядывая его трогательно-беззащитный затылок, его хрупкие плечики, нежные руки, и не верила своим глазам — Денису никак нельзя было дать его полные тридцать два года, скорее двадцать три, а то и девятнадцать.

Хорошо сохранился, чертяка, мне бы так, — с завистью подумала Ева, а вслух произнесла:

— Дусик, ты играешь в космический корабль? Или в капитана Немо, как в детстве?

Денис вздрогнул и резко обернулся. Вот тут сразу стало ясно, что Ева с завистью поторопилась, потому что лицо его, в отличие от тела, не походило на мальчишечье: оно было по-взрослому порочно, испито, помято, а из уголков глаз в разные стороны бежали лучики морщинок.

Ева подошла к парню и коснулась губами его лба.

— Здравствуй, братик.

— Привет, сестричка, — ласково проворковал Денис, одарив Еву своей фирменной улыбкой (именно она, по мнению газетчиков, делала его лицо юным и прекрасным). — Давно тебя не видел…

Ева кивнула — они действительно давно не виделись. Обычно брат с сестрой общались по средствам телефонов или Интернета, а в последнее время, когда Денис подался в звезды эстрады, даже такое общение стало для них роскошью.

— Как идет запись второго альбома? — поинтересовалась Ева, присаживаясь в кресло. — Путем?

— Путем, — бодро проговорил Денис, пряча глаза.

На самом деле, ничего путного из второго альбома не выходило. А все потому, что продюсер решил экономить на всем: на композиторе, на аранжировщике, на звукорежиссере, даже на бэк-вокале, а без хорошего бэк-вокала Денис не мог вытянуть даже простейший мотивчик…

— Ты чего один сидишь? Где все? — спросила Ева, оглядываясь на дверь.

— Пошли обедать. А я на диете…

— На кокаиновой?

— С ума сошла! — возмутился Денис. — Я наркотики не употребляю!

— Тогда почему так хреново выглядишь?

— Сплю плохо… И вообще… — он нервно дернул ртом. — Жизнь поп-идола не сахар…

— Не рановато ты себя в идолы записал? — насмешливо проговорила Ева.

— В самый раз, — оскалился Денис.

— Смотри, прокатит тебя твой продюсер с бабками, мигом с пьедестала свалишься…

— С чего бы ему меня прокатывать? — насторожился он.

— Слышала, новый фаворит у него появился, не то казах, не то бурят, говорят, жутко красивый… Так что будь начеку, в большие долги не залезай, а то опять по гей-кабакам придется задом крутить, а зад у тебя уже не первой свежести, так что…

— Ты приехала только за тем, чтобы облажать мой зад? — зло воскликнул он.

— Нет, Дусик, я здесь, чтобы сообщить тебе одну новость… — Ева выдержала театральную паузу и прошептала. — Старуха умерла!

Дусик ошарашено уставился на сестру, потом всплеснул руками (Ева терпеть не могла его пидарестические жесты) и выдохнул:

— Не может быть!

— А ты решил, что она, как Дункан Маклауд, бессмертна?

— Честно говоря, да… — Он нервно заправил непокорную русую прядь за ухо. — Вернее, я всегда был уверен, что она всех нас переживет…

— Радуйся, твои мрачные пророчества не сбылись!

— От чего она умерла? Сердце или что?

— А тебе не по фигу? — зло прищурилась Ева, став сразу жутко некрасивой, даже отталкивающей.

— По фигу, конечно, просто… — Он потеряно посмотрел на сестру. — Бабушка ведь… А мы не знаем…

— Бабушка! — передразнила его Ева. — Забыл, как тебя эта бабушка из дома вышвырнула…

— Так за дело же…

— Подумаешь, с парнем в подъезде целовался…

— Это сейчас «подумаешь», а десять лет назад…

— Даже десять лет назад этим уже никого нельзя было удивить… А тем более оскорбить! Это тебе не дремучие восьмидесятые!

— Все равно, — упрямо возразил он, — все равно…

— Еще скажи, что тебе ее жалко!

Дусик ничего не сказал, он лишь шмыгнул носом.

— И не вздумай реветь! — разозлилась Ева.

— Не буду, — прошептал он, незаметно вытирая пальцем выступившие слезы.

Ева страдальчески закатила глаза — она не могла видеть, как брат плачет. Видя его влажные глаза и дрожащие губы, она сразу вспоминала, как рыдал он десять лет назад, стоя перед бабкой на коленях и умоляя простить его. Но старуха прощать не умела, по этому Дусику пришлось уйти…