Зухра Сидикова - Тайна

Алексей слушал его молча. Потом закурил сигарету, спросил серьезно:

- Кто она вам?

- Она? – Макс замялся. – Я люблю ее. Я очень люблю эту девушку. Но она исчезла, и я не знаю, где ее искать.

- Может быть, она не хочет, чтобы вы ее нашли?

Максим тоже закурил, затянулся нервно.

- Нет, нет, вы должны понять меня! Мы поссорились… она обиделась на меня… и уехала… исчезла… - он раздавил сигарету в пепельнице, сжал ладонями виски. – Я должен, должен найти ее! Попросить прощения! Неужели вы меня не понимаете? Скажите, ради бога, где она? Прошу вас!

Что-то было в его лице, в его глазах. Алексею стало жаль его.

- Хорошо, я расскажу. Наверное, если бы эта девушка плохо к вам относилась, в ее доме не было так много ваших портретов.

Макс взглянул удивленно.

- Портретов?

- Да, несколько ваших портретов. Думаю, она провела немало часов за работой. Немного не хватает ей мастерства, конечно, некоторой, знаете ли, профессиональной точности, но она безусловно талантлива. Я так ей и сказал.

Значит, она думала о нем. Максим вспомнил узкое черное дуло, направленное на него. Она думала о нем все это время… не переставала думать.

- У нее все хорошо?

- Не знаю, трудно было вот так понять сразу. Выглядела она спокойной. По крайней мере, внешне. Правда, очень редко улыбалась. И глаза такие, знаете, не по возрасту печальные. Впрочем, у меня было мало времени. Как только дождь закончился, она сказала, что мне пора. Мне, конечно, хотелось остаться. Ее голос, и лицо… Но я не смел настаивать.

- Вы встретили ее здесь, в городе? – с нетерпением спросил Максим.

- Нет, не здесь. На побережье. Есть такое местечко чудесное. Замечательная природа – горы, море. Правда, далековато добираться. Но оно стоит того. «Ущелье серых камней» называется. Слышали, наверное?

Максим кивнул, судорожно сглотнув. Она уже совсем близко, совсем рядом. Вот-вот из призрачной тени, за которой он гонялся все это время, она снова превратится в живого человека, снова обретет плоть и кровь.

- Каждый год в декабре я отправляюсь в это ущелье, - продолжал художник, словно не замечая волнения собеседника. – Я люблю зимнее море, мне больше по душе эти пустынные берега, этот серый глубокий цвет. Часами гуляю по берегу и, конечно, работаю над картинами. И вот как-то увлекся – море в тот день было прекрасно – начинало штормить, тяжелые темные волны, свинцовые тучи… Но тут хлынул дождь, казалось, небеса разверзлись! Я кинулся в поселок. Дорогу размыло, я промок до нитки. Не знаю, как добрался до ближайшего дома. Постучал. Мне открыли. Открыла она – Лера, - Алексей улыбнулся.

Максим вздрогнул, услышав любимое имя. Лера, Лера… Не Лена… Она оставила себе имя, которое он шептал ночами, шептал в отчаянии, что больше никогда не позовет ее по имени. Он неприятно поражен тем, что оно произнесено этим чужим человеком. Взглянул исподлобья, неприязненно. Быстро опустил глаза, испугавшись, что Алексей заметит этот взгляд.

Но тот заметил, усмехнулся.

- Вы не волнуйтесь. Я провел в этом доме не более двух часов. Дождь быстро кончился. Мне пришлось уйти, она сказала, что мне пора… - он вздохнул с сожалением. – Мы почти ни о чем не успели поговорить. Так, немного о цвете волны, об освещении.

Пока говорили, я сделал несколько набросков, потом уже здесь в городе закончил ее портрет. Не скрою, я думал о ней все это время. Удивительная девушка! Удивительное лицо! И эти волосы, такого чудесного редкого оттенка! И, знаете, вся обстановка этого дома, и сам этот дом на окраине, вдали от людей, вокруг горы, море внизу - из ее окон море открывалось как на ладони - тишина, одиночество, повсюду ваши портреты, и странные картины – зимних пейзажей очень много, лес, засыпанный снегом, зимняя дорога, дети, играющие в снегу, - все это было странно, и очень шло ей, как бы обрисовывало ее образ.

Художник помолчал, задумавшись, потом сказал, осторожно взглянув на Максима.

- Я спросил ее, кто этот человек, которого так много в ее доме? И знаете, что она мне ответила?

Макс поднял голову, до боли сжал пальцы.

- Она сказала: «Этого человека не существует в действительности, это просто рисунки…»

Максим откинулся на спинку стула, потом налил себе коньяк, выпил залпом.

- И вы, наверное, можете себе представить, как я удивился, - улыбнулся художник, - когда увидел вас сегодня. Оказывается, вы все-таки существуете!

Она сказала, что его не существует. Его не существует в ее жизни.

Она хотела, чтобы его больше не было. Разве не поэтому она уехала, исчезла? Она не хочет, чтобы он нашел ее.