Патриция Вентворт - Анна, где ты?

Анна сверлила его глазами.

— Тогда кто же грабитель? Я одна знаю, и я говорю, что это ты!

— Только что вы говорили, что это Питер Брэндон, — напомнил ей инспектор Джексон.

— О, я пошутила. Я отплатила ему за то, как он смотрел на меня, когда мы с ним и с Томазиной ходили гулять — как будто я не стою даже того, чтобы на меня взглянуть, как будто я презренное существо, которое следовало утопить еще в детстве! И ему жаль, что об этом никто не позаботился! Так, Питер?

Фрэнк Эбботт посмотрел на нее тяжелым взглядом.

— А что вы имеете против мистера Вернея? Вам не нравилось то, как он на вас смотрел, или то, что он на вас вообще не смотрел?

Она покраснела до корней волос, краснота пробилась сквозь толстый слой пудры. Она почти закричала:

— Конечно смотрел! Еще как смотрел! Он был моим любовником! Говорю вам, он — мистер Сандроу! Он ограбил банк! Он убил Певерила! Одна я это знаю, и я говорю, что это он — мистер Сандроу, мистер Верней Робинсон Сандроу! Если не он, то кто? Кто, я вас спра… — она замерла на полуслове, увидев, что открывается дверь.

На этот раз вошел Августус Ремингтон в сопровождении констебля. На лице у него было написано раздражение, он кутался в шалеподобный плащ, который тут же снял с себя. Под плащом оказался фиолетовый халат и черные вельветовые штаны. Он огляделся, увидел труп Крэддока и прикрыл глаза рукой.

— Нет… это чересчур! Что случилось? Он мертв? Какой кошмар, я в шоке! Вы должны были предупредить меня. У меня аллергия к любого рода потрясениям — безнадежно нарушаются вибрации. Дайте воды… — Он плюхнулся на ближайший стул и закрыл глаза.

Джексон резко сказал:

— Воды нет. Возьмите себя в руки, мистер Ремингтон! Вы уверены, что это для вас такой уж кошмарный шок?

Сквозь сомкнутые губы послышалось: «Ужас!» Фиолетовый халат вздымался от тяжких вздохов.

Констебль подошел и что-то положил на стол.

— Он их жег, — кратко сказал он и отошел.

На обитой зеленой кожей столешнице стола лежала пара обгоревших перчаток. Оба инспектора, наклонившись, стали их разглядывать. Остальные тоже глядели на них. Анна, вся оцепенев, так и сидела с полуоткрытым ртом, застыв на последнем слове.

Фрэнк Эбботт поднял перчатку с левой руки. Она слегка обгорела и пахла паленой кожей. Сгорела половина мизинца. Между первым и вторым пальцами был небольшой треугольный разрыв по линиям швов. Над дырой завис обрывок нитки.

Он сказал: «Мисс Силвер», и она подошла и встала между ним и инспектором Джексоном.

— Вы что-нибудь узнаете?

— Да. — Она посмотрела на перчатки.

— Можете повторить это под присягой?

— Да. — Она вернулась на свое место. Всеобщее напряжение — как в тот момент, когда все смотрели только на нее и на замшевую перчатку, — спало. Когда больше ничего вокруг не видели. Теперь же все как по команде повернулись к человеку, который хотел сжечь эту перчатку.

Его не было.

Только что он задыхался в кресле, стоящем возле двери, — и вот его уже нет. Исчез фиолетовый халат, а с ним и Августус Ремингтон, и никто не заметил, как он ушел. Была ли дверь открытой раньше или нет, неизвестно, но теперь она стояла приоткрытой, а его не было.

Мисс Силвер не участвовала в поисках. Она осталась в кабинете вместе с Томазиной и сержантом, охранявшим Анну Бол. Опять потянулось ужасное время ожидания.

Анна не шевелилась. Глядя на ее жесткое лицо, мисс Силвер почувствовала укол жалости. Искалеченное существо, охваченное болью. А все из-за отравляющей душу зависти и ревности. Как важно уберечь детей от этих чувств, вовремя направить их развитие в нужное русло! Сколько несчастий, сколько преступлений совершается из-за этих губительных страстей!

Томазина тоже думала об Анне. Она многое припомнила. Она всегда старалась проявлять доброту к Анне. Значит, недостаточно такой доброты, которая идет не от самого сердца. Она не достигает цели. Томазине было стыдно. Как она была довольна собой! Она явно переоценила Томазину Эллиот! Если когда-нибудь еще ею овладеет гордыня, она тут же вспомнит Анну Бол.

Время шло. На деле его прошло не так уж много, когда вернулся Фрэнк Эбботт с Питером Брэндоном.

— Сбежал. На ее машине. Мы вышли из гаража и успели увидеть, как хвостовые огни скрылись в северном направлении. Джексон и Томас погнались за ним в машине Крэддока. Долго объезжали вокруг дома и упустили его.

Анна глубоко, облегченно вздохнула и сказала:

— Он ушел! Он ушел! Он для вас слишком умен! Он всегда был умнее вас — и будет! — Ее торжество иссякло как-то сразу. Дрогнувшим голосом она сказала: — Он ушел…