Патриция Вентворт: Анна, где ты?

Подошел автобус, стоящие перед ней женщины вошли, она вслед за ними. Приятно было думать, что ни у той, ни у другой она ни на миг не задержится в памяти. Толстуха ехала в гости к замужней дочери, хотела побыть у нее до вечера. И заранее предвкушала, как обрадуются дети, увидев, что им привезла бабушка. У Эрни день рождения, уже большой мальчик! Но и маленькую Глэдис нельзя было оставить без подарка.

Старуха скрючилась, наклонившись почти до колен. Вот уже десять лет, как у нее нет дома, который она могла бы назвать своим. Три месяца она живет у Генри, потом три у Джеймса, три у Энн и три у Мей. У Генри жена неплохая, но вот девица, на которой женился Джеймс!.. Муж Энн больно уж важничает — все школьные учителя такие, все у них должно быть по порядку, как полагается. Бедняжка Мей старается изо всех сил, день-деньской надрывается. Нечего было выходить за него, так нет же, не послушалась матери. Старуха кивала своим коленям и думала о былом, когда у нее была своя квартира, хоть и небольшая, а детки были маленькими. Она их вырастила, и теперь они не хотят ее знать.

Анна Бол думала о новом месте, куда она сейчас и направлялась. Еще неизвестно, устроит ли она ее. Может, она там останется, а может и нет. Если не понравится — сразу уйдет. Трое детей — многовато, но все лучше, чем один. Один — всегда баловень, его постоянно придется развлекать. А трое будут играть друг с другом.

Сразу после Бродвея она вышла и стала ловить такси. Тут же подъехала машина и, резко затормозив, остановилась за Анной и ее чемоданом. Хлопнула дверь, и машина влилась в общий поток.

Весь фокус в том, что опасности и трудности не всегда сразу являют нам свое истинное обличье. Предвестником яростного шторма может быть столь маленькое и далекое облачко, что его и не заметишь. Когда мисс Мод Сил вер январским утром взяла свежую «Тайме» и, просмотрев колонку «Рождения, свадьбы, смерти», с интересом уткнулась в колонку частных посланий, прозванную «Колонкой скорой помощи», она не догадывалась, что одно из объявлений станет отправной точкой в чрезвычайно опасном и ярком расследовании, одном из самых памятных в ее практике. Давным-давно она покончила с «учительством» — так она определяла свою профессию — ради карьеры частного детектива. Именно этот род занятий обеспечил ей и приличное жилье в особняках Монтэгю, и современный комфорт. А ведь долгие годы не на что было надеяться, кроме как на проживание в чужих домах, а под старость — на убогое существование за счет тех грошей, которые удавалось урвать от жалованья. Всякий раз, думая о теперешнем своем положении, она испытывала чувство благодарности к Провидению — оно, и только оно вело ее, распорядившись направить свои таланты и энергию в другое русло. Она очень серьезно относилась к своей новой профессии, ощущая себя слугой Закона и Справедливости. Теперь она вносит свою скромную лепту в искоренение Зла и защиту невиновных. У нее появилось много преданных друзей, на чью поддержку она могла рассчитывать в трудную минуту. Фотографии, которыми была заставлена каминная полка и книжный шкаф и которые перемежали безделушки на маленьких столиках, свидетельствовали о том, что среди ее друзей много молодежи. Юноши и девушки, дети всех возрастов улыбались ей из старинных рамок времен королевы Виктории и короля Эдуарда — бархатных, серебряных, а также серебряной скани по бархату. Все эти рамки прекрасно сочетались с синими шторами в павлиньих перьях, с ковром в ярких гирляндах — тоже синим — и с резными ореховыми стульями в чехлах. Ковер был новый, но в викторианском стиле. Казалось, эти гирлянды излучали сияние той великой эпохи. Мисс Силвер считала своей самой большой удачей возможность окружить себя любимыми красками и мотивами своего детства. Цена ковра была просто невообразимой, но ведь он прослужит многие годы. Повыше фотографий на трех стенах висели репродукции с картин известного художника XIX века Милле: «Гугенот», «Пробуждение души», «Загнанный олень».

Сама мисс Силвер в платье цвета сухого сена, сколотом у шеи крупной золотой брошью с витиеватыми инициалами ее родителей (внутри броши хранились драгоценные завитки их волос), замечательно гармонировала со всем антуражем. У мисс Силвер были мелкие черты лица, чистая кожа, густые волосы неопределенного мышиного цвета; на затылке они были забраны в косу, спереди нависали аккуратной челкой, и то и другое накрывала сеточка для волос. Маленькие ножки с тонкими лодыжками, обтянутые черными шерстяными чулками, были обуты в шлепанцы с потертыми носами. Она словно сошла с групповой фотографии из семейного альбома, и, взглянув на нее, каждый тотчас бы угадал в ней гувернантку и старую деву.