Леонид Сапожников - Цепь

— Понятно, — пробормотал Хайрулла Жакенович.

— Простите, а как к Клычеву относились в школе?

— Он пользовался большим уважением и автори­тетом.

— У всех?

— Ну, у всех — так нельзя сказать. Ведь Святослав был из числа людей, которых принято называть “конфликтными”.

— А почему у него не сложилась личная жизнь?

— Я уже говорил — он очень любил свою жену, которая погибла во время войны.

— И что, у него никого не было за все эти годы? Я имею в виду женщин, конечно.

— Ну, почему же… — Барманкулову явно не хотелось говорить на эту тему.

— Это очень важно, Хайрулла Жакенович.

— Несколько лет назад он встречался с одной женщиной…

— Кто она?

— Это старая история. И притом эта женщина замужем.

— Хайрулла Жакенович!..

— Ладно, я скажу, — вздохнул Барманкулов. — Ее фамилия Пономарева. Ангелина Федоровна Пономарева. Она и сейчас работает в Салтановске. Преподавателем французского языка во второй школе. Их отношения продолжались, насколько я могу судить, несколько месяцев, потом между ними что-то произошло.

— Кто ее муж?

— Иван Алексеевич Пономарев. Он тоже одно время работал во второй школе. Преподавателем физкультуры.

— Работал?..

— Да… Это было три года назад… Пономарев только что женился на Ангелине Федоровне, а до этого давно за ней ухаживал… Ну, а на школьном вечере педагогов по случаю Восьмого марта выпил лишку, старая ревность и прорвалась наружу. И устроил сцену, даже полез драться. Скандал удалось замять, но Ивана Алексеевича решили перевести в другую школу.

— Почему именно Пономарева?

— В городе французский язык только во второй школе, поэтому Ангелину Федоровну некуда было переводить. А за Клычева горой встал педагогический коллектив.

— У Пономаревых есть дети?

— Да. Сын Павлик.

— Хайрулла Жакенович, незадолго до смерти Клычева вы опубликовали отрывок из его повести…

— Да, — кивнул Барманкулов. — Святослав Павлович написал книгу, основанную, как он сам говорил мне, на документальных материалах. К сожалению, я не читал ее полностью, он не давал мне всю рукопись. Ну, а один отрывок я с удовольствием прочитал, и мы его опубликовали. Хотели напечатать еще несколько глав, но Клычев воспротивился.

— Это его первая подобная публикация или уже что-то было раньше?

— Первая.

— Странно!.. Я думаю, что любой начинающий ав­тор…

— Да, да, — перебил Барманкулов, — разумеется… Но Клычев часто поступал не так, как, казалось бы, следовало поступить. Первая книга.. Другой бы на его месте с превеликой радостью отдал целиком повесть, только бы публиковали! А Клычев сказал мне: “Извини, Хайрулла, но больше ни одной главы не дам. Книга еще сырая…” Я же вам говорил, что он был крайне добросовестен!

— А когда был опубликован в “Маяке” отрывок?

— Второго июня… Я уверен, что книга понравилась бы читателям. У меня нюх на “читабельные” материалы. И не случайно сразу после выхода этой газеты мне позвонил из республиканского издательства товарищ Симаков, я, правда, с ним лично не зна­ком. Так вот, он сказал, что был проездом в Салтановске и случайно про­читал отрывок из повести учителя Клычева. И спросил: не собираемся ли мы публиковать и другие главы? Я ответил, что с удовольствием бы, но автор не дает согласия. Симаков рассмеялся и сказал: “Может быть, его не устраивает небольшая газетная площадь, а с издательством он согласится вести переговоры?” Я посоветовал ему самому связаться с Клычевым, дал его домашний адрес и телефон Святослава…

В дверь заглянула женщина, вероятно, сотрудница редакции. Барманкулов взглянул на часы и кивнул ей.

— Вы извините, Виктор Николаевич, — сказал он, — через пять минут планерка, Если что — звоните.

Я поблагодарил и вышел.

Майор Сенюшкин еще три года назад был, как и я, капитаном и занимал должность старшего ин­спектора нашего управления. Когда в Салтановске открылась вакансия на должность начальника отдела уголовного розыска, Полковник предложил Михаилу поехать туда. Сенюшкин, давно рвавшийся на самостоятельную работу, согласился.

С тех пор мы не виделись. Визит к нему я решил нанести под конец дня.

Я поднялся на второй этаж, прошел по коридору, остановился на секунду перед дверью кабинета, обитой дерматином, прочитал надпись: “Начальник отдела уголовного розыска майор милиции М.К.Се­нюшкин” — и вошел.

— Разрешите, товарищ майор?

Толстые губы Михаила растянули улыбку на поллица, а глаза почти зажмурились.