Леонид Сапожников: Цепь

Если Абугазин упрется, его сдвинуть с места нелегко. Правда, практика не раз показывала, что многие его версии, поначалу представлявшиеся странными, алогичными, после кропотливой работы оказывались логичными и достоверными. Вообще-то, конечно, интуиция следователя не “срабатывает” на пустом месте. Просто Минхан лучше и чаще других цеплялся за те мелочи, детали, “случайные” факты, мимо которых остальные проходили.

Но все-таки действительно детей-то этих надо как-то к версии пристраивать? Иначе… Но даже если Минхан на этот раз будет неправым, моя поездка в Салтановск все равно необходима. Мы так или иначе должны “отрабатывать” Клычева, хотя бы потому, что в тайнике Галицкой лежали две салтановские газеты “Маяк”, в которых упоминание о нем было отчеркнуто красным карандашом.

Интересно, как эти газеты попали к Галицкой? Ведь в нашем городе, областном центре, на “Маяк” подписаться нельзя. Следовательно, либо Галицкая сама была в Салтановске, купила их и захватила с собой, либо кто-то из числа ее знакомых, побывав в Салтановске, передал Ксении Эдуардовне эти газеты, ибо не мог же Клычев переслать Галицкой газету с некрологом о своей смерти!.. Неплохо бы узнать также, кто Галицкой тайничок соорудил…

“Товарищ Шигарев, вы обязательно в Салтановске поговорите с Хайруллой Жакеновичем Барманкуловым, — посоветовал мне генерал Сегизбаев. — До газеты он двенадцать лет работал заведующим Салтановским гороно. Возможно, хорошо знал Клычева…”

Клычев… Что за человек он был, этот Клычев? И какая связь существовала между ним и Галицкой? На эти вопросы v должен был найти ответы в Салтановске. Минхан уверен: Галицкая не стала бы держать в тайнике случайно две газеты, в которых — тоже случайно — оказались бы факты, связанные со случайным человеком. Так не бывает, утверждал Минхан. Просто эту связь необходимо найти. И не исключено, что найти ее можно в Салтановске. А найти должен я. Все очень просто. Надо отыскать ту самую закономерность, которая, как нас учит диалектика, прокладывает себе дорогу через толпу случайностей. Случайности есть, их сколько угодно, но закономерность — одна. Единственная…

На наши запросы по отпечаткам, оставленным на подоконнике в квартире Галицкой, из Алма-Аты и Москвы сразу пришел один и тот же лаконичный ответ: “Не значатся…”

Указательный и средний пальцы. Довольно смазанные отпечатки. “Динамические”, — заметил старший лейтенант Вениамин Бизин. Веня — мой друг. Он любит придумывать краткие, емкие определения. “Словно человек барабанил по подоконнику двумя пальцами…” А что, вполне возможно, что и бараба­нил. Убил, а потом подошел к подоконнику и стал барабанить. Или, наоборот, сначала побарабанил, а затем подошел и убил…

Интересно, сколько их вошло в квартиру? Один, двое, трое? Как попали? Открыли замок своим ключом, а в дальнейшем лишь “инсценировали отмычку”? “Отмычкой-то словно специально рисовали”, — хмыкнул эксперт. Правда, в заключении написал, что замок открыт с помощью отмычки. Но если вспомнить его не занесенное в протокол хмыканье, то выходит, что эксперт и сам-то не очень уверен в своем официальном заключении. Но возможен вариант, что и в самом деле отмычкой орудовали… Хотя вполне могло случиться, что Галицкая и сама отворила дверь. Кому? Да хотя бы “милиции”, “почтальону”. Знакомым, знакомому. Мало ли кому…

Неужели придется заночевать в степи? Коли Турина нет и нет. А ведь он восторженно клялся и божился, что где-то неподалеку находится совхоз и у него там тьма знакомых. Коля Турин вообще восторженный человек. У него — в двадцать два года — уже есть молодая жена Лида. И все свои разговоры Коля Турин — опять же восторженно! — начинает с фразы: “А вот моя Лида…” Мне смешно и чуть-чуть завидно. Я-то дожил до тридцати пяти, а своей Лиды так и не заимел. Коля, Коля, когда ж ты появишься? Хуже всего ждать и догонять. Мудрый человек подме­тил. Наверное, сам часто ждал и догонял…

Так… А что же нам известно о самой Галицкой? За два дня не так уж много можно собрать сведений с человеке, который к тому же отличался и замкнутым характером. В основном все данные, факты — из личного дела, взятого в отделе кадров Дома моделей. До замужества ее фамилий была Колесниченко. Ксения Эдуардовна Колесниченко. Родилась в 1922 году. Родителей своих не помнит. До 1932 года жила в разных детских учреждениях — сколько в те годы мыкалось по России бездомных, выкинутых из семейного круга детей! В 1932 году была определена в Киевский детдом, где жила три года. В тридцать пятом взята на воспитание в семью обнаружившегося родственника Эдуарда Тимофеевича Колесниченко. Он и дал девочке свою фамилию и отчество. Колесниченко проживал, оказывается, здесь же, в Киеве. Ксения окончила школу и поступила в Киевский кредитно-финансовый техникум. Во время войны эвакуировалась в Уфу. Затем — Казань, Новосибирск. Последние два года в нашем городе. Вышла замуж за геолога Галицкого. Через год они развелись. Галицкий уехал, а Ксения Эдуардовна осталась тут. Мы сразу, естественно, послали запросы: в Киев — в детдом, в Уфу, Казань, Новосибирск — всюду, где Галицкая проживала, училась, работала. И мужу. Бывшему мужу. Беседовали с сослуживцами, соседями. Все в один голос утверждали, что Ксения Эдуардовна одевалась очень модно, по-современному. Что ж, это естественно для такой красивой женщины. Носила драгоценности. Дорогие, старинной работы. Но ни одной драгоценной вещи в ее доме мы не обнаружили. Это наталкивает на мысль, что убита Галицкая с целью ограбления. Такую версию отрабатывает группа капитана Анбасарова.