Джон Кризи - Рождер Вест и скаковая лошадь

Сид вскочил.

— Мистер Гейл во дворе, — сказала Кэтлин. — Он хотел видеть тебя.

— Да, мисс, большое спасибо! — поблагодарил Сид.

Он был рад выскочить из кухни. Назад он не оглядывался, будучи уверенным, что обе женщины смотрят на него через кухонное окно. Путь оттуда через садик на конный двор показался ему бесконечным. Он затруднился бы сказать, о чем он думает. Он испытывал странную боль, не в силах ни на минуту позабыть о своей потере, но все же резкость страшной картины потускнела. И сейчас, пожалуй, больше всего его мучило сознание того, что он уже больше никогда не сможет посмотреть на мир прежними глазами.

Во дворе находилось четверо рослых незнакомых мужчин. Надо сказать, что крупные люди редко бывали во дворе, разве что иногда приезжали владельцы лошадей со своими гостями. Сид узнал в одном из них полицейского, который расспрашивал его ночью. Сейчас он разговаривал с мистером Гейлом.

Мистер Гейл стоял, расставив ноги, повернувшись спиной к тому стойлу, где были найдены убитыми Сильвер и отец Сида. Было хорошо видно, что внутри работают люди. Солома, заполнявшая угол, была полностью выброшена, а все вещи из стойла аккуратно разложены на кирпичной кладке, огороженной таким образом, что на нее никто не мог наступить. Среди седел, уздечек, инструментов и прочих вещей, которые находятся в каждом стойле, но о наличии которых как-то не задумываются, была и пара старых сапог. Это были сапоги его отца.

И снова слезы навернулись на глаза Сида. Мистер Гейл посмотрел на него через плечо, и высокий детектив перестал разговаривать. В одно мгновение все глаза уставились на Сида. В стойлах не оставалось ни одной лошади. Сиду никогда не приходилось здесь бывать в такое время, он обычно вместе с остальными конюхами тренировал коней на пустоши.

Непривычная обстановка еще усиливала чувство необычности.

— Доброе утро, сэр, — выдавил из себя Сид.

— Доброе утро, Картрайт, — деловито ответил мистер Гейл. — Ты ведь помнишь старшего инспектора Хупера, не так ли?

— Да, сэр. Доброе утро, сэр.

— Доброе утро, Картрайт, — повторил офицер.

У него был мясистый красный нос, который наводил на мысль, что Хупер не дурак выпить. Глаза у него были светло-голубого цвета, довольно, маленькие, со множеством красных прожилок.

— Спал хорошо?

— Да, спасибо.

— Помнишь, о чем я просил тебя прошлой ночью?

— Да.

— Я уверен, что ты хочешь помочь нам как можно скорее поймать этих дьяволов, — сказал старший инспектор. — Ты ничего больше не припомнил?

— Нет, — без колебания ответил Сид. — По пути от дома мистера Гейла я все время думал. Я уверен, что рассказал вам обо всем.

— Ты того человека не узнал?

— Нет.

— Уверен, что это был мужчина?

— Я видел кого-то, одетого в макинтош, кепку и брюки, — спокойно ответил Сид, — и еще красные задние огни большого старого автомобиля.

— Ты уверен, что он был большим и старым?

— Он издавал такие звуки… И это все, что я могу сказать вам. Было бы неправильно что-то придумывать, верно?

— Ни в коем случае! — вмешался мистер Гейл. — Скажи, ты ничего не хочешь сделать на протяжении ближайшего часа? Мы хотели бы, чтобы ты находился поблизости, потому что в скором времени должны приехать детективы из Скотланд-Ярда, а они непременно захотят тебя увидеть. Нет? Тогда займись-ка этими ведрами. Вот уже две недели, как они ждут своей очереди.

— Да, сэр…

Сид сразу же решил спросить:

— Не могу ли я пойти в сторожку, сэр?

— Еще нет. Ярдовские сотрудники захотят сначала все осмотреть в таком виде, как оно было. Тебе предстоит выполнить огромное количество формальностей, но мы тебе поможем, ты не беспокойся. Мы понимаем, что тебе сейчас тяжело, мой мальчик, но надо крепиться…

— Большое спасибо, мистер Гейл.

Он прошел в подсобное помещение, куда на протяжении целой недели сносили грязные ведра для чистки и мойки. Это входило в обязанности младших конюхов.

Поджав губы, Сид глянул на запертую дверь сторожки. Арнткоттский детектив и мистер Гейл наблюдали за ним, но он не оглядывался. Они уж слишком явно проявляли свое сочувствие, а это причиняло боль. Сиду хотелось бы дать волю своим чувствам. И потом ему хотелось кого-то ударить, даже избить. Все равно кого…

Остальные ребята и лошади вернулись в половине 12-го, так что ему недолго оставаться здесь одному. Никогда еще не случалось, чтобы все работники уходили со двора. Очевидно, на этом настояла полиция. Вообще-то это не имело значения.